Из-за спины принца я бросила последний взгляд на котловину. Меня прошиб холодный пот. Стало по-настоящему страшно.
Там, внизу, было светло, как днем. Горело не меньше десятка искореженных машин арритов, но еще три черепахи и два паука продолжали плеваться огнем. А между этими хайдашевыми машинами сновали редкие фигурки арритов и гораздо более многочисленные дэйш"ли. От арки Врат осталась лишь куча камней.
Мелькнула мысль, что Эрайн — единственный лоэл"ли, которого я видела в котловине. Эйсин на поле боя тоже не наблюдалось. Там были только дэйш"ли.
Конечно же, после того, как магия исчезла, бессмертные не пошли в рукопашную, для этого у них были рабы. Которые лишь с мечами в руках бросались на машины пришельцев и — Хайдаш побери! — эти махины как-то побеждали!
На холмах, что окружали котловину, тоже стояли исключительно дэйш"ли. Ни одного лоэл"ли или эйсин я не заметила — оно и понятно, ведь здесь их могли достать плевком черепахи или пауки.
Только когда Эрайн со мной на руках взобрался на вершину одного из холмов я увидела лощину, где остановился на отдых отряд эйсин… Присмотревшись, я поняла, что несколько поспешила с выводами. Одиннадцать эйсин лежали чуть в стороне и, судя по страшным ожогам, по тому, что от этих существ вообще осталось, явно были мертвы. Другие же… Почти у всех одежда во многих местах порвана и прожжена. Нет, эйсин вовсе не отдыхали, скорее они устроили что-то вроде походного лазарета.
С неким злорадством и удовлетворением я отметила для себя, что этот бой дался эйсин не так легко, что среди синеволосых тоже есть жертвы, а значит сегодня погибли не только дэйш"ли.
Нас заметили. Несколько эйсин поднялись на ноги, направились в нашу сторону. Среди встречающих я увидела Арелину. Выжила все-таки, синеволосая выдра! Впрочем, чего я хотела? Такие, как она, нигде не пропадут. К тому же, Арелина у нас хайдашева прорицательница. К счастью, уже бывшая.
Мелькнула мысль, что со стороны мы с Эрайном выглядим очень живописно. Что мне стоит проделать последние шаги на своих ногах. Но, откровенно говоря, мне было абсолютно плевать, что подумают обо мне эйсин и двоюродная бабка. Сил на то, чтобы идти самостоятельно, не было. Тело болело так, будто по мне пробежалось стадо ящеров. Глаза закрывались от усталости.
Безумно хотелось плюнуть Арелине в лицо. Владычица эйсин выглядела такой взволнованной и радостной, будто ей действительно было до меня какое-то дело. Я уже открыла рот, чтобы высказать этой гадине все, что о ней думаю…
— Тихо! — Арелина приложила палец к моим губам, запечатывая рот. — Сначала я должна посмотреть, что с тобой. Все разговоры потом.
Я силилась что-то сказать, но не могла разомкнуть губ. Единственное, на что я была способна, только нечленораздельно мычать.
— Тише. Тише… — все приговаривала эйса голосом заботливой мамочки.
Эрайн, под руководством Арелины, опустил меня на расстеленный на земле плащ. Владычица эйсин уселась наземь около моего импровизированного ложа. То и дело сосредоточенно хмурясь, принялась водить руками над моим телом.
Краем сознания я отметила, что здесь явно с магией все в порядке. Наверное, союзникам как-то удалось удержать зону антимагии в пределах котловины.
— Так. Множественные синяки и ссадины, — бормотала тетушка. — В нескольких местах треснули ребра. Это видимо, когда малышка ударилась о колонну… Сильное переутомление. Хм… — эйса неожиданно тепло улыбнулась мне, — в общем, ничего серьезного.
В ответ только заскрежетала зубами. И пусть боли я уже не чувствовала, на душе было тошно. Я ощущала какую-то страшную бессмысленность происходящего.
Наверное, на какое-то время я потеряла сознание или просто заснула. Но когда я открыла глаза, все еще было темно, луну и звезды закрывали низко висящие тучи. Лишь за холмами стояло кроваво-красное зарево. Что ж, хотя бы одно радует — отсутствовала на этом свете я недолго.
Рядом со мной все также сидела Арелина, чуть поодаль я заметила Эрайна. Судя по всему, им эйсин тоже занялись. Вид эльфийский принц теперь имел более бодрый, со скулы исчезла кровоточащая ссадина. Ко всему прочему парня не только подлатали, но и почистили, разве что одежда, как была порвана и прожжена во многих местах, таковой и осталась.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Арелина.