Пытаюсь открыть глаза, но свет режет настолько сильно, что из-за нестерпимой боли, сразу же закрываю их обратно. В итоге, останавливаюсь на мысли о том, чтобы расслабиться и дождаться, пока телу станет лучше. Сам же вспоминаю, что случилось. Когда в голове всплывает картина произошедшего, понимаю, что лучше всё-таки попробовать осмотреться.
Впрочем, попытка приподнять руку, чтобы прикрыть ей лицо, заканчивается неудачей — конечность скручивает от боли и она падает на пол. Но это приводит к неожиданному результату — надо мной кто-то наклоняется, а через секунду к губам подносят ёмкость, наполненную водой. Как только чувствую её, сразу же понимаю, что мне на самом деле жутко хочется пить. Жадно поглощаю всё, что мне принесли. Когда человек отходит в сторону, снова пробуют разлепить веки, чтобы посмотреть ему вслед. Что отзывается очередной порцией боли в черепе, которая прокатывается дальше по всему телу.
Принимаю решение пока отдохнуть и прийти в себя. Что это за такая дрянь, напрочь вырубающая адаптиста четвёртого ранга и превращающая его в беспомощную амёбу, неспособную банально осмотреться вокруг? С другой стороны, хорошо, что я вообще остался в живых.
Вспомнив свои мысли по поводу восстановления работы чипов, какое-то время обдумываю, как это можно проверить. Прихожу к простому выводу — пока валяюсь в таком состоянии на полу, сделать это не получится. Вот если, когда поднимусь на ноги, выяснится, что «снайперский прицел» внезапно снова заработал — значит у нас серьёзные проблемы. Хотя, если чипы на самом деле включились, то после возвращения в нормальное состояние, я скорее всего уже ни о чём не будут думать, погружённый в «гормональную нирвану».
По ощущениям, в состоянии «комка желе» я провожу ещё, как минимум, полчаса. За это время ко мне дважды подходят, каждый раз принося кружку с водой, которую я выпиваю. Периодически пробую открыть глаза и вернуть себе зрение. Эксперименты позволяют понять, что уровень боли от взгляда на свет постепенно снижается. В конце концов, у меня получается окинуть взглядом помещение, в котором я сейчас нахожусь. Пусть глаза заливает слезами и из-за этого изображение сильно размыто. Но всё лучше, чем валяться полностью бесполезным овощем на полу.
Спустя несколько мгновений, понимаю, что это всё тот же офисный блок, куда мы отступали. После мимолётного обзора окружающей территории, приходится зажмуриться. Но через пару мгновений я снова распахиваю веки. На этот раз в поле зрения попадает Асда, которая приходит на помощь и помогает приподняться, усевшись на полу и упираясь спиной об стол.
Получив нормальную точку зрения обзора, ещё раз окидываю помещение взглядом, фиксируя лежащих на полу Феликса и Лилу. Оба пока без сознания. По крайней мере открытых глаз или попыток пошевелиться, я не замечаю. Вскоре у меня получается начать выдавать в окружающий мир связные фразы, вместо нечленораздельного лепета. А голова перестаёт взрываться от любого звука поблизости. Сразу же интересуюсь у единственной, оставшейся целой, девушки, что произошло.
Судя по рассказу андроида, взрывы гранат серьёзно повредили инфраструктуру зала, где мы угодили в засаду. Настолько, что жидкость стала заливать всё вокруг, включая нашу комнату. После детонации термобарических гранат и вспышек, ненадолго включилась сирена противопожарной тревоги, но сразу же заткнулась, так как воспламениться из-за обилия влаги вокруг, ничего не смогло.
Как результат — она подняла Лилу и прислонив её к стене, использовав руку андроида, чтобы закрыть дверь. После этого оттащила нас в следующее помещение офисного блока, где и разместилась сама. Следила за входом, поила нас водой, найденной здесь же и ждала, пока придём в себя.
После пары уточняющих вопросов, выясняется, что воду мы успели попросить сами, пока были в отключке. Первым это сделал Феликс, в забытье произнёсший фразу о воде и жадно опустошивший литровую бутылку. Когда она попробовали поднести воду к губами Лилу и меня, мы тоже жадно заглотили влагу. Поэтому, Асда поила нас каждые пятнадцать минут. Суммарно же мы пробыли в отключке около трёх с половиной часов. Вернее, если быть точным, то столько провалялся без сознания я, а вот остальные так и лежат на полу.
Противник ни разу себя не проявлял. Возможно его останавливает ситуация в разгромленном зале сектора, а может быть просто не осталось бойцов, которых к нам можно отправить. Судя по всему, с численностью личного состава, на станции, действительно, глобальные проблемы. Так или иначе, за всё это время экипаж не предпринял ни единой попытки до нас добраться.
Спустя минут пятнадцать, прихожу в себя настолько, что пробую подняться. С энной попытки это выходит и я наслаждаюсь вертикальным положением, опираясь одной рукой об стол, приваренный к полу. Сразу же пробую активировать «снайперский прицел» и расслабленно выдыхаю, поняв, что модификация не работает. Спустя ещё пару минут, в себя начинает приходить аргентинец. Вся симптоматика идентична моей. Судя по его лицу, каждая попытка открыть глаза, причиняет дикую боль. Как и любые звуки вокруг. Пока ждём его окончательного восстановления, обдумываю сложившуюся ситуацию.
Мы нанесли серьёзный ущерб инфраструктуре одного из секторов. Не знаю, насколько критичный, но если верить словам Асды, то более чем солидный. Мало того, что часть оборудования была уничтожена, так ещё в итоге и зал оказался затоплен. Если посмотреть на ситуацию со стороны логики, то противник должен был либо направить туда ремонтную бригаду, либо заблокировать двери с другой стороны, отгородившись от нас помещением, заполненным водой.
Хотя, вспомнив цвет жидкости, понимаю, что это была совсем не вода. Мы наткнулись на сектор по переработке естественных отходов. Впрочем, вполне вероятно, что в нём же находилось оборудованием, обеспечивающее работу всей системы водоснабжения «Вечности». Поэтому вероятность того, что они бросят его в раздолбанном состоянии, довольно невелика. К тому же, если оставить его так, то окажутся отрезанными сразу пять секторов, среди которых критично важные для них. Как минимум «энергетический» и тот, что был заполнен человеческими эмбрионами. Поэтому, скорее всего они уже послали ремонтников, чтобы исправить ситуацию. Вопрос только в том, получилось ли это у них. И если да, то не ждёт ли нас там очередная группа «пластиковых ликвидаторов».
В прошлый раз, мы точно уничтожили не меньше двадцати роботов. Это минимальная цифра, которая на практике, наверняка выше. Асда утверждает, что взрывы гранат, приведшие к частичному разрушению оборудования, вывели из строя, как минимум, полтора десятка атакующих механизмов. Если отталкиваться от этих данных, то общее число уничтоженных целей приближается к двадцати пяти-тридцати объектам. Ключевой вопрос — сколько ещё их на борту станции? И какое количество иных приспособлений, которые командование «Вечности» может бросить против нас, чтобы не терять своих людей.
Впрочем, есть и ещё один момент — что за неведомая херня была в этих самых дротиках, что отрубили нас всех? Безусловно, я рад, что мы не мертвы. Но в случае, если бы с роботами было какое-то количество вооружённых огнестрелом людей, нам точно пришёл бы конец. Пусть они, не смогли бы сходу нас прикончить, но наверняка остановили бы продвижение к двери. И мы бы, благополучно вырубились, на контролируемой ими территории. Остальное — уже дело техники. «Адаптиста», находящегося без сознания, не так сложно убить, независимо от его ранга.
Из хороших новостей — у нас с Феликсом точно осталась действующая регенерация. Правда в этот раз совсем не хочется есть. Только пить. А когда уровень болевых ощущений снижается вдвое, я понимаю, что от меня жутко воняет. Кожа обильно выделяет пот, которым пропиталась вся одежда. Вспоминаю, что где-то рядом был душ, но отправляться туда, оставив Асду одну — не самая хорошая идея. К тому же, совсем не факт, что там есть вода, после того хаоса, который мы учинили.
Поэтому, ограничиваюсь тем, что просто сбрасываю с себя всю верхнюю одежду, открыв воздуху доступ к коже. Чуть принюхавшись, понимаю, что от пота разит какой-то химией. Вот в чём дело — вода нужна организму, чтобы вывести из организма, убивающую его гадость. Несколько мгновений раздумываю, может ли так работать «регенерация» или это какая-то ещё модификация. Доступа к интерфейсу, у меня, само собой нет, так что проверить не получится. Насколько выходит вспомнить, какие-то защитные улучшения, которые могли бы защищать от ядов, я не использовал. Тогда, единственный логичный вариант — изменение конфигурации работы уже имеющихся модификаций, после отключения чипов ГЛОМС. Возможно, они каким-то образом ограничивали их деятельность, блокируя определённые возможности.
Через пару мгновений усмехаюсь своим мыслям. Чудом выжив, сижу в одних трусах на столе, рядом с предположительно затопленной секцией космической станции и рассуждаю об изменениях в работе улучшений. Встряхнувшись, настраиваюсь на более практичный лад.
Первым делом, прислоняю уже отчасти пришедшего в себя Феликса к стене и приглашаю Асду раздеть его, до моего состояния. Как только воздух получил доступ к моей коже, процесс восстановления пошёл намного быстрее. Думаю у аргентинца всё будет идентично. Потом проверяю состояние Лилу. Наклонившись к шее, втягиваю ноздрям запах и понимаю, что у девушки точно такая же ситуация, как и у нас. Правда, на ней из одежды только комбинезон, который частично снять не выйдет. Вдвоём с Асдой, с трудом стягиваем его с потного тела, оставив андроида лежать на полу голышом.