Шура продолжает метаться, собирает вещи и спрашивает меня:

– Ты свое кресло будешь брать с собой на море?

– Плевал я на кресло! Плевал я на море!.. – кричу я в ответ. – Я вообще никуда не поеду!.. Что с тобой, Шурочка?! Что происходит?!

Шура неожиданно спокойно садится в мое кресло и говорит:

– Ты хочешь правды? Пожалуйста. Я отвык от тебя, Мартын. И ты сделал для этого все! Своими собственными лапами.

– Что ты говоришь, Шурик?! – заплакал я. – Это невероятно…

– Вероятно. И прости меня, Мартын… Я должен сказать тебе все. Случилось так… Короче, теперь у меня есть другая Кошка. Извини, Мартын, но я хотел быть честным до конца.

И тут я вижу, как на спинку кресла, в котором он сидит, откуда-то вспрыгивает та самая рыжая Киска, которая работала на этих страшных Кошко-Собаколовов – Пилипенко и Ваську. На которой погорел и я!..

– Ты с ума сошел, Шура! – в панике кричу я. – Эта рыжая блядь – примитивнейшая завлекуха! Известная Пилипенковская "подсадная утка"! Она заложит тебя в три секунды!.. На нее, как на живца, Пилипенко и Васька отлавливают лучших Котов, а потом умерщвляют их в институте физиологии или делают из них шапки!.. Ты хочешь стать шапкой, Шура?!! Так эта потаскуха тебе в два счета поможет!

– Мартын! – строго прерывает меня Шура. – Не смей говорить о ней в таком тоне. Ты, в первую очередь, делаешь мне больно. Я этого не заслужил.

– А я – заслужил?!! – ору я своим жутким Человеческим голосом. – А Водила – заслужил?! Его маленькая Настя – тоже заслужила?!

Тогда Шура встает из кресла и снова начинает собирать вещи. И эта рыжая стерва, не прекращая мурлыкать и тереться о Шурины ноги, помогает ему укладывать чемодан!..

– Что ты так волнуешься за своего Водилу и его Настю? – усмехается Шура. – Они сейчас в соседней комнате и ты можешь немедленно убедиться, что с ними все в порядке.

Я как умалишенный мчусь в соседнюю комнату и вижу исхудавшего м а л е н ь к о г о Водилу, завернутого в детское одеяльце. Рядом детский стеклянный рожок с соской…

Водила лежит на пустом книжном стеллаже рядом с письменным столом. На столе Шурина пишущая машинка без ленты. Все покрыто толстым слоем пыли. На верхней полке стеллажа сушатся пеленки…

Вокруг стола в танце извивается полуголая здоровенная деваха лет двадцати пяти. Выглядит она так, будто только что выпрыгнула из порнушного журнала.

– Боже мой!.. – в ужасе я бросаюсь к Водиле. – Водила, родненький… Что происходит?! Объясни мне – я ничего не понимаю…

– А… Это ты, Кыся?.. А я уж думал, что и не свидимся… Хорошо, что ты вернулся, – тихо шепчет Водила.

– А это кто?.. – спрашиваю я и показываю на порнодевицу.

– Так это же моя Настенька!.. Неужто не узнал? А все говорят, что она на меня похожа. Настенька, познакомься… Это мой корешок – Кыся. Я тебе про него рассказывал…