— Поехали — Алла резко сунула мне в руку ключи от машины и полезла на заднее сидение. Всю дорогу я пытался встретиться глазами со своей пассажиркой через зеркальце заднего вида, но Алла старательно делала вид, что очень соскучилась по панораме улиц Города.

Через два часа, грязный и потный с непривычки, я, забортовав и завулканизировав камеру и покрышку, складывал монтировки на место, мне в голову пришла неожиданная идея:

— Алла Петровна, ты мне ничего не хочешь сказать?

— Паша, ты о чем? Что ты хочешь от меня услышать?

— Ну, например, на каком ты месяце?

— Что правда, уже видно?

— Еще не видно, но я почувствовал.

— Ты к этому ребенку не имеешь никакого отношения.

— Ты что, хочешь сказать, что он не от меня?

Алла долго молчала, но, все-таки, пересилив себя, еле слышно, произнесла:

— Нет, не хочу. Ребенок твой, но я буду воспитывать его сама. Тебя он знать не должен.

— Почему?

— Ты же не поменяешь свою работу? А я не хочу, чтобы мой ребенок однажды узнал, что его папу убили в какой-то грязной подворотне. Пусть изначально не будет никакого отца, чем его потерять.

— Я не буду сейчас тобой спорить. Меня бесят мои грязные руки, а в твоем рукомойнике вода закончилась. Давай вечером приду к тебе домой, и мы обо всем переговорим.

— Я не хочу, чтобы ты приходил ко мне. Я знаю, чем закончиться твой визит — у нас закрутиться все сначала. Мне очень дорого обошлось расставание с тобой, пройти этот путь снова я не хочу.

— Алла, мы просто поговорим….

— Паша, я сейчас живу спокойно, без всяких проблем. Я много плакала и много передумала, успокоилась… И тут, как черт из коробочки, опять появляешься ты. Вот зачем тебя нелегкая принесла, скажи мне пожалуйста? И все именно в тот момент, когда я успокоилась.

Вечером, глядя разомлевшую женщину по чуть округлившемуся животику, я думал, что мне делать. Несмотря на все оптимистичные слова хозяйки дома, в ее жизни не было все хорошо. Хотя директор вино-водочного магазина, «сидящая» на дефицитной «жидкой валюте», храбрилась и хорохорилась, над ней сгустились очень темные тучи.

— Представляешь, Паша, они говорят — Алла Петровна, пишите заявление о переводе. Вы молодой, перспективный руководитель, вам расти надо. Мол, для вас ничего не изменится. Новый магазин больше, коллектив молодой, комсомольский, боевой и многочисленный. Просто сволочи, зла не хватает.

— Алла, а почему ты игнорируешь добрые, можно сказать, отеческие, советы руководства и не хочешь перейти в другой магазин?