— Ладно. — Гумий выглядел смущенным. — Ты, кажется, вел речь о каком-то артефакте?

— Даже о двух.

— Второй — это я?

На этот раз, похоже, собирался оскорбиться Гумий. Я оскалил в улыбке зубы. — Угадал.

— Здесь ты ошибаешься.

— Конечно! — Надеюсь, в моем голосе была солидная доза сарказма.

— Я настоящий и докажу тебе это.

— Попробуй.

— Спроси меня о чем угодно, что, по-твоему, я должен знать.

— Если ты настаиваешь… — согласился я без особого энтузиазма. У меня не возникало сомнений, что передо мной искусно сотворенный артефакт — артефакт высшего порядка. Он был значительно совершенней фантома, а по уровню организованности даже превосходил демона. Кое-какие из его функций можно было сравнить с моими, но, конечно же, он уступал мне, уступал решительно во всем. Я не исключал возможности, что артефакт способен зондировать сознание, и потому предпринял меры, чтоб мои мысли были надежно сокрыты. После этого я спросил:

— Название адмиральского линкора альзилов?

Это был вопрос из такого далекого прошлого, что почти никто уже не смог бы ответить на него. Однако Гумий не замешкался ни на секунду.

— «Черная молния».

— Правильно…

Я был слегка озадачен. Впрочем, об этом могли знать и Леда, и Арий, и кто-то третий. Поэтому я задал еще один вопрос, ответ на который был известен лишь настоящему Гумию.

— Под каким именем тебя знали в позднюю эпоху варварских королевств?

— Риндиго Шестой, граф Обершира.

— Ты вновь прав, — констатировал я. — Но это невероятно.

— Что тебе кажется невероятным?

— Об этом мог знать лишь настоящий Гумий.