Книги

Курсант: назад в СССР 9

22
18
20
22
24
26
28
30

— Горохов Никита Егорович, — шеф с кислой миной ответил на рукопожатие, он был явно недоволен, что Катков теперь выглядел в габаритах солиднее, и его приняли за старшего.

— Ох, ядрён пистон! Простите, Никита Егорович, обознался. Я думал, вы моложе выглядите. А вам на пенсию уже, наверное, скоро можно уйти? Да?

Горохов стиснул руку Васи, тот ойкнул, а шеф пробормотал:

— Пенсия подождет, ведите к машине.

— Да конечно, — начрозыска скакал вокруг нас, как мячик для пинг-понга. — Нам туда. Вот, я еще не со всеми поприветствовался. А это, значица, как я понимаю, Андрей Григорьевич Петров?

Вася протянул руку Федору, который, на мою досаду (в пиджаке, по крайней мере) тоже выглядел посолиднее меня. Ему уже тридцатка, и морду лица отъел по возрасту. А я в свои двадцать пять хоть и выглядел старше, но лишних телесов на бока не нарастил, и фигурой пока оставался моложав и ясен.

— Я Федя, — хохотнул Погодин, — а Андрей Григорьевич вон стоит, с двумя сумками.

— Да что ж такое-то сегодня, — хлопнул себя по широкому лбу Вася и протянул мне руку. — Наслышан, Андрей Григорьевич, как вы Холодильщика поймали. Говорят, вы ему руку отрезали? В схватке? Сильно…

— Это был не Холодильщик, а Зеленоярский Потрошитель. Студент Берг. И он вообще-то сам себе кисть отсек.

— А Холодильщику вы что отрезали?

— Ничего не успел, — усмехнулся я.

— Жаль… А вы, я так понимаю, Светлана Валерьевна? — Вася повернулся к Свете. — Ну вас-то трудно с кем-то спутать в таком суровом коллективе. То есть, мужском. Я вас так и представлял себе. Высокая, красивая, настоящий криминалист.

— Я психолог, а криминалист у нас Алексей.

— А, ну да, точно… — Жмых снова хлопнул себя по лбу. — Кривая кочерыжка! Все напутал. Вы уж простите, товарищи, но теперь я вас запомнил. На всю жизнь, как кота своего. Прошу в машину, товарищи.

Мы подошли к новехонькой белоснежной двадцать четвертой «Волге». Горохов уже потянул руку, чтобы открыть дверь.

— Нет, товарищи, не эта машина, — замотал головой Вася.

Он ткнул пальцем на стоящий рядом 412-й «Москвич» несерьезного пюрешного цвета с пожамканными, как стиральная доска, боками.

— Вот моя ласточка. Прошу!

— Вася… Николаевич, — Горохов все больше и больше напоминал грозовую тучу. — И как, по-твоему, мы должны в ней уместиться? Нас пятеро.

— Ох, точно, — Вася уже занес руку, чтобы хлопнуть себя по лбу, но почему-то передумал, да и лоб уже был изрядно красный. — Я почему-то посчитал, что вас четверо приедет. Оперативник, психолог, криминалист и следователь. Получается, я Федора не посчитал. Ага, точно! Скажите, а зачем вам Федор? Он вообще кто? Кинолог, наверное? Но собаки-то нет с вами.