Двадцать семь

Чаз Перроне проглотил последнюю синюю пилюлю, и тут загудел домофон. Роза его впустила. Он пробрался на кухню и увидел, как она стоит у плиты, говорит по телефону, помешивая соус маринара, пока кипят лингвини. На ней были узкие обрезанные джинсы и бледно-зеленый топ без лямок, который преисполнил Чаза оптимизмом. Чаз поставил бутылку мерло на стойку и полез в шкафчик со столовым серебром в поисках штопора.

Роза положила трубку и сказала:

– Я должна тебе кое в чем признаться. Я после службы битый час рыдала.

– Я тоже, – с честным лицом ответствовал Чаз.

Он умолчал о пяти банках пива, заполированных мартини, – совершенно необходимых, чтобы успокоить нервы…

Рикка, эта ведьма, жива.

Один бог знает, что замыслил Ред Хаммернат.

Шантажист хочет получить деньги завтра ночью.

А хуже всего – видеокассета, которая ждала Чарльза Перроне на крыльце по возвращении из церкви. Изображение зернистое и темное, но достаточно четкое – Чаз мгновенно сообразил, что именно смотрит.

Чаз, нет! Что ты делаешь?

Он не помнил, чтобы она произнесла хоть слово, но в его памяти все убийство слилось в одно безмолвное пятно. Бесспорно, на видео шантажиста была Джои – ее лицо, ее голос, ее ноги.

Та же юбка, те же туфли, те же часики.

В первый раз просматривая кассету, Чаз был потрясен. Во второй она его как-то нездорово заворожила.

Фильм начинался надписью «Герцогиня солнца» на арке над трапом. Далее действие перенеслось на борт корабля, мужская и женская фигура у перил в слабом свете. Хотя Чаз стоял спиной к скрытой камере, он легко узнал себя – аккуратно подстриженные каштановые волосы, темно-синий блейзер и темно-серые брюки. Интересно, что его плечи казались шире, а ягодицы – не такими пухлыми, как иногда в зеркале ванной. Как ни ужасно было смотреть это видео, Чаз порадовался, что выглядит таким качком.