— «35»
— «34»
…
«Кайнэ!» — забилось в сознании. Увы, не разжать руки, ни двинуться с места, я не смог, несмотря на ощущение болезненно бурлящей и обжигающей внутренности Силы. Даже посмотреть на травницу не получалось, так как стоял к ней спиной. Однако пульсирующий зеленый огонек на карте «интерфейса» успокаивал. Она жива! Внезапно там начали загораться еще зеленные огоньки. Спереди. И я увидел стражников из замка, которые осторожно водя копьями по сторонам, входили в руины. Причем на их лицах, когда они смотрели на меня, читалось выражение ужаса. Среди них возвышалась высокая худая фигура, в которой я узнал Даниэля.
Как только пришло понимание, что я вижу мастера, внутри стал разворачиваться спутанный клубок мыслей и чувств, который я до этого успешно давил. Однако его по связи я почти не ощущал, такое впечатление, что между нами какая-то стена и эмоции разобрать было невозможно. Мастер выглядел странно и смотрел на меня с непонятным выражением лица.
Однако не успел я толком все это увидеть и осознать, как отсчет, мелькавший цифрами перед глазами, закончился, и все тело затопило ощущение какой-то невероятной мощи, пробившее меня от пяток до головы и ушедшее куда-то вверх. Боль при этом была просто невероятной. Может быть, я даже что-то кричал, не помню. Наконец, после вечности боли, кто-то сжалился надо мной, и я провалился в такую мягкую и невероятно приятную тьму.
…
Отряд всадников, изо всех сил подгоняя лошадей, скакал по ночной долине. Впереди всех, в черном доспехе без шлема, сверкающем серебристой сеточкой защиты, возвышался высокий и худой старик с белыми, развевающимися от скорости и ветра волосами. Поднятый вверх жезл, неестественным голубым светом разгонял ночную тьму, позволяя видеть все вокруг.
Вот впереди показалась группа деревьев окружающая жиденькой стенкой, какие-то развалины. Перед самими деревьями всадники спешились и, сняв копья с лошадей, практически трусцой поспешили за своим предводителем, который, невероятным для его возраста прыжком соскочил с лошади и широкими шагами направился вглубь. Открывшаяся перед всеми ними картина, ярко освещенная светом из жезла старика, поражала воображение и вызывала чувство ужаса.
В центре руин возвышался деревянный крест из обломанных деревянных брусьев, на котором висело обнаженное окровавленное женское тело. Все видимое пространство перед ним было залито кровью, стекшейся где-то даже в лужицы. Тут и там валялись куски тел. Прямо перед крестом на земле лежал тело, похожее на человеческое, с раскинутыми руками и подогнувшимися в неестественной позе ногами. А на нем…
На нем сжимая руками что-то, воткнутое в это тело, стояло оно. Небольшого размера Существо, покрытое кровью с головы до ног так, что даже невозможно было разглядеть одето или нет. Но главным были глаза. Не глаза, а темные провалы, вызывающие страх у любого, кто осмеливался в них взглянуть даже мельком. Неожиданно Существо подняло голову к верху и издало звук, от которого кровь у всех застыла в жилах и волосы зашевелились во всех нужных и не нужных местах.
После чего на его месте внезапно возник темный столб пламени, упершийся верхним концом в небеса, неестественно четко видимый в ночной темноте. Постояв несколько мгновений под этот пронзительный звук, пламя опало, снова явив широко раскрытым от ужаса глазам стражников это непонятное нечто. Неожиданно оно как-то изменилось, опустило руки и… оказалось просто измазанной кровью девочкой, которая уже без звука свалилась на бок, скатившись с тела на котором стояла.
Старик, который все это время стоял неподвижно, непрерывно смотря на происходящее, вздрогнул и как-то неестественно дернулся. Потом пошатнулся, но удержавшись на ногах, жестом остановил подчиненных бросившихся к нему. Постояв несколько мгновений, он полез рукой в сумку, висящую у него на плече. Пошарив в ней, старик достал, не глядя, какую-то коробочку и раскрыв ее, опрокинул содержимое в рот. Замер, закрыв глаза, наполненные невыносимой мукой и болью, и спустя некоторое время открыл… безмятежно пустые, в которых не отражалось ничего. После чего уже четко и спокойно стал отдавать приказы, часть из которых вызвала у окружающих недоумение напополам с оторопью, но приказы не обсуждают…
…
«Как все-таки тут красиво», — думал Анри, сидя на лошади, которая неспешной трусцой поднималась по дороге в замок. Увы, настроение не совсем соответствовало этой окружающей его красоте. Нет, конечно, часть задачи, которую он для себя поставил, была выполнена и колесики давно не получавшего смазки механизма закрутились, прокручивая в фарш всех, кто допустил столь невероятную оплошность. Но, его мнение по текущей ситуации выслушали и… «приняли к сведенью».
Что фактически означало, что осознание проблемы у тех, кто сидит в мягких и уютных креслах и принимает решение, так и не наступило. Увы, годы благополучия и безопасности дают о себе знать. И первый звоночек был не услышан. Что ж, он сделал все, что только смог. В будущем, когда припрет, отчеты будут подняты и головы полетят. Но сколько огоньков жизни к этому времени задует ветер смерти, этого Анри было не известно.
«Так ладно, пора отвлечься», — пришла уже мысль с приятным оттенком, когда он увидел вздымающие шпили, после очередного поворота дороги. И вспомнить, например, о помощницах кухарки, Наде и Вере, с которыми он так приятно провел время, перед тем как отсюда уехать. Анри искренне надеялся, что они не успели за это время его забыть. Чем-то эти девушки зацепили его. Может своей искренностью. Или тем, что вытворяли той ночью, когда он заглянул к ним в комнату, позволив почувствовать себя молодым (о паре заранее проглоченных таблеточек промолчим). Неплохо бы было повторить это как-нибудь еще раз. Интересно, как там Эли. И понравиться ли ей небольшой подарок, который он приготовил.
Так, с повышающимся по мере приближения к замку настроением, Леардо и проехал оставшийся путь. Уже у самых ворот его взгляд неожиданно зацепился за фигуру находящуюся немного сбоку. Вся перебинтованная, одетая в какое-то мятое, покрытое темными пятнами платье, она стояла на коленях на коврике, опустив голову.
С возрастающим изумлением он узнал в этой фигуре, несмотря на бинты, травницу из деревни. Подъехав, он спрыгнул с лошади и, подойдя к ней, спросил:
— Кайнэ, ты, что тут делаешь и в таком виде?