А вот это хреновая новость! Получается, меч задел мне желудок или из кишечника тоже возможна утечка воды в брюшную полость?

— Он выпил совсем немного, — испуганно пролепетала Камисса, съежившись на табурете. Тенкор подошел ко мне и снял повязку с живота, внимательно всматриваясь в рану.

— Вроде ничего страшного, — вынес он вердикт после минутного молчания.

Не знаю, что он там увидел, но я представил себе прорванную трубу водопровода, откуда под напором хлещет воды.

— Желток, надо терпеть, ты можешь. Чудо, что ты еще жив, но нужно потерпеть еще пару дней, потом будешь пить сколько захочешь! — Тенкор аккуратно наложил повязку, сразу прилипшую из-за обильно наложенной мази. — Я выйду, но воду ему не давай, — Тенкор вышел, оставив нас вдвоем.

Камисса рассказала, как прибежал «дех-ни» с криком, что убили победителя Джала. Как она со слугами и посторонними перенесла меня в дом, как появился Тенкор с несколькими учениками из школы и настоял, что безопаснее для меня будет в школе. Камисса спорила, доказывая, что сумеет обеспечить мою безопасность, но уступила под напором Тенкора и Карел-Мака. Она ни единым словом не заикнулась про оплату лучшего лекаря городе, про ежедневную раздачу хлеба горожанам, чтобы те просили Сирда послать мне исцеление. О своей роли моя женщина скромно умолчала.

— Пить, — прохрипел я.

Бросив на меня взгляд полный жалости, она смочила тряпочку в миске и выжала мне в рот несколько капель.

После ее ухода я долго лежал, вспоминая отрывки сна. А сон ли это был? Все казалось так реалистично, образ кварка-вождя Сантикуха отчетливо стоял перед глазами. И его слова врезались в память: «ты вспомнишь об ответе, когда придет время». А когда оно должно прийти, если я лежу не в силах шевельнуть рукой? Хотя мне удалось шевельнуть ногой, вызвав неприятные ощущения в области живота.

Через четыре дня меня даже посадили в кровати, подложив под спину несколько больших подушек. Сегодня, после болезненного осмотра живота, лекарь разрешил меня покормить. Я ощущал страшную слабость, со слов Тенкора и учеников, что теперь забегали каждую свободную минуту, сегодня уже восьмой день моего ранения. Селаад закончился на третий день после покушения на меня, жизнь в школе вернулась в обычное русло.

Кормил меня Урс, обмакивая мякоть хлеба в бульон из мяса «даха». Едой это трудно назвать, но даже она вызвала спазмы в желудке. Еще два дня прошло, прежде чем мне позволили съесть разваренный кусок мяса. Первые самостоятельные шаги по комнате я сделал к концу второй недели. Рана на животе затянулась нежной розовой кожей, болело, только если я напрягал мышцы живота. Еще неделя прошла, прежде чем я почувствовал, что практически полностью восстановился. Лекарь Дариг изумленно качал головой, дважды в день осматривая рану. С его слов, требовалось вдвое больше времени, чтобы рана так затянулась.

— Когда я смогу приступить к тренировкам? — на мой вопрос лекарь не спешил отвечать. Общупав мне пальцами весь живот, он сообщил, что без резких нагрузок к тренировкам можно приступить через неделю. Вчера меня навестил Барг, притащившись, опираясь на самодельные костыли и с шиной на ноге. Мы долго сидели, разговаривая обо всем, пока беседу не прервала Камисса. Подмигнув мне, Барг удалился волоча ногу, пообещав вернуться завтра.

— Желток, я хочу задать тебе вопрос, — Камисса была взволнована, — как только ты станешь «ихи-ри», чем ты хочешь заняться? Я слышала, — она покусывала губы, — что «ихи-ри» собирают под знамена Сирдария. Ожидается, что в следующем сезоне Сирдарий хочет пойти войной на степные орды, что живут за Проклятыми горами.

— Пусть идут, мне там делать нечего, — я вспомнил, как Нир мне рассказывал про такой поход на степные орды. В тот раз обратно вернулись лишь остатки большого отряда. О степняках практически ничего не знали кроме того, что они все имеют сигов и не строят городов. Все сиги, обитавшие в городах и селах Сирдаха, были потомством степных сигов, захваченных во время военных действий. Каждые десять-пятнадцать лет очередному Сирдарию приходила в голову идея покорить степняков, но каждый раз войска Сирдария терпели поражения. Конечно, иногда одерживались локальные победы, в результате которых и появились сиги на землях Сирдаха.

— Но ты станешь «ихи-ри» и, если позовет Сирдарий, будешь вынужден пойти на войну. Камисса права: кодекс чести «ихи-ри» предусматривал полное повиновение Сирдарию в мирное и военное время.

— Что-нибудь придумаем, не нужно раньше времени забивать этим голову, до следующего сезона далеко.

Обрадованная Камисса не стала задерживаться и ушла к себе, поцеловав меня на прощание. В голове начал вырисовываться приблизительный план действий: отправиться в Проклятые Земли и убедиться, что все это мне не привиделось: про кварка-вождя и людей на поляне. И заодно получить нормальные ответы на свои вопросы, а не эти ребусы, которые я должен понять в какой-то момент. И надо побольше разузнать про степняков: кто они, как живут и почему всегда выигрывают несмотря на присутствие в войске Сирдария «сен-аров», обладающих магией.

Оставшаяся неделя прошла быстро: я ел, набирался сил, восстанавливался. Не дожидаясь окончания недели, начал физические упражнения в комнате: приседания, отжимания, стойки на одной ноге. К полноценной тренировке приступил спустя ровно неделю, во время утреннего сирда. Двор был забит учениками, уже перешедшими на упражнения с мечами-бумерангами. Мое появление во дворе в тренировочной экипировке вызвало бурю эмоций. Даже Тенкор позволил себе улыбнуться уголками губ, скрывая свою радость.