- Не сегодня!

Догнав Аню, он зашагал рядом с ней, посмеиваясь над накатывавшим на него от девушки неким суматошным недоумением - словно кто-то бегал взад-вперед, не понимая, на какую сторону дороги ему надо. Она была уверена, что должна оказаться дома в полвосьмого, но понятия не имела, зачем, и от этого ей было сильно не по себе.

- Ничего, это только один раз, - ободрил ее Костя. - Больше не повторится. Меня совсем не тянет узнавать, кто хранит местных психиатров.

- Ну как, есть прогресс? - шепнул куст сирени рядом с ним. Костя, вздрогнув, с трудом сдержался, чтоб не оглядеться.

- Пока все идет нормально, - прошелестел он. - Прекрати так делать!

Куст не ответил, чуть покачивая на ветру крохотными зачатками сиреневых соцветий - весна наступала неумолимо. На балконе второго этажа чей-то домовик копошился в кадке с цветущей геранью и, заметив Костю, добродушно сказал:

- Хух!

- Я передам, - отозвался Денисов. Домовик зевнул и скрылся в цветах с головой.

- У тебя еще есть время отказаться от всей этой затеи, - заметило росшее неподалеку абрикосовое дерево.

- Я никогда ни от чего не отказываюсь! - сквозь зубы произнес Костя, проходя мимо и пинком отбрасывая с дороги похожее на огромную мокрицу поскрипывающее создание, тут же юркнувшее в кусты. Он не знал, что это - и никто из хранителей не знал, мокрицы были безвредны, и Костя никогда не видел, чтобы они делали что-либо, кроме того как перемещались в пространстве - преимущественно возле палисадников. В любом случае, он поступал так же, как и остальные - пихал их, если они подворачивались под ноги, как пихают дворнягу, разлегшуюся посреди дороги, - но не более того.

- Значит, все остается в силе, - недовольно констатировали откуда-то сверху. Костя задрал голову, но не увидел ничего кроме пронесшейся воробьиной стаи. Аня прибавила шагу, и он, перестав пытаться высмотреть невидимого Левого, вспрыгнул на ее плечо, покосившись на какого-то флинта, сидевшего на бордюре. Относительно молодой мужчина был одет вполне прилично и не казался пьяным, но выглядел нездорово-бледным, и в подглазьях залегли сизые тени. Вероятно, он плохо себя почувствовал, но в то же время на его лице не виделось никакой тревоги или болезненной гримасы, оно было спокойным и сонным. Казалось, что флинту просто расхотелось идти дальше. Сидевший рядом с ним хранитель-малек тоже вел себя совершенно спокойно и, положив ладонь на плечо своего флинта, поглядывал на него, как на закапризничавшего щенка. Косте он кивнул, как старому знакомцу.

- Проблемы? - осведомился Костя, проезжая мимо.

- Не-не, нормально все, - хранитель махнул свободной рукой. - Нормально.

Голос его тоже оказался спокойным - видимо, ситуация была настолько безобидной, что не испугала даже малька, и Костя машинально подумал, что если б он сам все еще пребывал в таком статусе, то наверняка не вел бы себя столь беззаботно. Пожав плечами, он склонился к уху своего флинта, продолжив внушать ему план вечернего времяпрепровождения, занимаясь этим до тех пор, пока они не добрались до остановки. К счастью, автобус, который в это время обычно был битком-набит, оказался полупустым, и дорога была спокойной, что позволило Косте не отвлекаться. Аня, пристроившись на сиденьи у окошка, с рассеянной грустью созерцала летящие мимо окрестности, сидевшая рядом с ней полная женщина дремала, а ее хранительница не обращала на Костю ни малейшего внимания. За все время до их остановки Костя отвлекся только на парочку падалок, метавшихся по салону.

Во дворе Георгий, общавшийся возле баков с одним из мусорщиков, сделал вид, что понятия не имеет, кто такой Денисов, и Костя не стал его окликать - прошел вместе с Аней к подъезду, кивком головы поздоровавшись с хранительницами, скучающими на плечах воркующих на скамейке старушек. В подъезде порхал одинокий гнусник потрепанного вида, склочно поквакивая. Узрев добычу, он устремился к Костиному флинту, обрадованно распахнув пасть. Костя, мгновенно взлетев на перила, метнулся навстречу гнуснику, в полете ловким ударом преобразовав порождение в неряшливый сгусток тающего дыма. Аня, лишенная возможности оценить всю красоту маневра, скользнула в квартиру, и Костя, надменно сказав в пустой подъезд: "Так-то!" - шагнул следом, тут же угодив в объятья домовика, свалившегося на него с притолоки.

- Тебе привет от кого-то там, - сообщил Костя, с трудом отдирая от себя Гордея.

- Ммо!

- Не за что. Сколько времени?

- Пфух! - домовик бросил его и запрыгал за Аней в спальню. - Их!

- Хоть бы раз толком ответил на вопрос! - Костя ввалился следом за ними и глянул на часы. Половина седьмого. Оставался всего лишь час, и Костя занервничал, как хозяйка, не поспевающая с угощением. Сбегал в гостиную и выглянул в окно. Дворник, монотонно махавший метлой возле забора, вопросительно посмотрел на него сквозь сумерки, и Костя, состроив неопределенную гримасу, вернулся к своему флинту и вновь приступил к уговорам, сунувшись с ними и в ванную. В конце концов Аня, явно сбитая с толку, начала раздражаться, спотыкаться и все ронять. Гордей поднял страшный шум, бегая взад-вперед и размахивая лапами, и Костя был вынужден замолчать. Пока Аня разогревала ужин, он нервно бродил по квартире, глядя то на включенный телевизор, показывавший совсем не тот канал, который ему был нужен, то на Гордея, рассерженно катающегося на кухонной лампе. Вскоре девушка, прихватив тарелку с едой и чашку чая, направилась в гостиную, и Костя пошел следом, забрав с собой лопочущего домовика. Аня плюхнулась в кресло, посмотрела на часы и, недоуменно пожав плечами, взяла пульт и принялась переключать каналы. Костя свалил домовика на стол, и тот, обрадованно выхватив ложку, устремился к тарелке.