– Он говорит, что за тебя же переживает.

– А ты веришь?!

Настя призналась, что не верит. Мария перевела дух и вдруг расплакалась. Отвернувшись к окну, глядя на запотевшее от дождя стекло, она с трудом выговаривала жалостные слова. Твердила, что ее жизнь вовсе не изменилась к лучшему, как ей было показалось. Что между нею и мужем все больше нарастает отчуждение – а она не может понять, отчего. Все, что сперва казалось ясным, солнечным, теперь…

– Вот как этот день, – всхлипнула она, указывая за окно. – Одни тучи.

– Так ведь август, – невпопад вставила девушка.

– Он перестал со мной разговаривать!

– Совсем?

– Почти, – женщина вытирала слезы и судорожно вздыхала. Насте было искреннее ее жаль – но что она могла сделать, какой подать совет? Если бы она посмела, то повторила бы слова ненавистного подруге Валерьяна Тимофеевича – чем скорее она разведется, причем добровольно и осознанно, тем лучше. Но она уже успела понять, какую реакцию вызвало бы такое предложение, и потому промолчала.

– Я боюсь, что Валерьян его обманывает, – сипло вздыхала Мария, насухо вытирая слезы платком. – О, боже, я опять опухну… Я теперь часто плачу, когда никого нет дома…

– Почему ты считаешь, что твоего Бориса обманывают? Он и сам не промах.

Мария раздраженно ответила, что не Насте об этом судить, да еще со стороны. Не зря, ох, не зря она просила ее кое-что узнать о фирме, с которой сотрудничал Борис.

– У меня серьезные опасения, – она расхаживала по кухне, как зверь по клетке, задевала бедром угол стола, но даже не морщилась. Настя подумала, что назавтра Мария обнаружит на этом месте несколько внушительных синяков и будет недоумевать, откуда они взялись.

– Он никогда таким не был! Всегда веселый, заводной, милый… Денег не жалел. Заставил меня уволиться с работы – сам, сам! Говорил, что желает обо мне заботиться. А что теперь?

Она остановилась и прикрыла глаза, будто незримо оглядывая картину своей нынешней жизни. Да, муж изменился. В лучшую сторону или нет – неизвестно, но прежде всего бросалось в глаза то, что он внезапно стал внимателен к расходам. Приходя вечером домой, он отбрасывал в сторону промокший от пота или дождя – в последние дни постоянно шел дождь – пиджак, валился на диван и обморочно заводил глаза к потолку. Мария предлагала кофе – тот качал головой. Наливала чай – чай остывал, пока Борис курил сигарету за сигаретой, глядя на экран телевизора ничего не выражающими глазами. И ей становилось страшно. Она говорила, что неплохо бы развлечься – муж отвечал, что не время. Она робко предлагала пойти куда-нибудь «посидеть», как у них было принято прежде, – качал головой.

– Что происходит? – допытывалась женщина, все больше впадающая в депрессию.

– Ничего. Дела.

– Можешь рассказать?

– Зачем?

Этот ответ ее страшно оскорблял. Зачем?! В конце концов, она не какая-нибудь никчемная девчонка с минимальными познаниями. У нее образование. У нее стаж! Она, если разобраться, не худший профессионал, чем ее супруг или Валерьян Тимофеевич.

Мария пыталась действовать на мужа лаской. Садилась рядом, заводила разговоры об их совместном будущем. Как-то раз, перепуганная выражением его лица, даже сказала, что неплохо бы привести в порядок дачу, раз уж Борис хочет ее во что бы то ни стало сохранить.