Штык бросил в рот горсть грибов, аппетитно захрустел, прислушался к голосу певца, который заканчивал песню с максимальным надрывом. Отстучал по столу ритм и потянулся к закупоренной сургучом бутылке.

– Куда? – Леонид схватил друга за руку. На них покосились. – Молодоженов ждем.

– Вот они, – указал Николай взглядом в нужном направлении, взял со стола нож, принялся с азартом ковырять сургуч.

Если Штыку приходилось протискиваться сквозь толпу, то перед молодоженами народ расступался, словно бы перед больными проказой.

Впереди шел жених. Разгрузки и маски на нем уже не было. В остальном он ничем не отличался от своих телохранителей. Черные тактические штаны с множеством карманов и регулируемой шириной штанин, черная куртка а-ля «Пилот» с высоким воротом и вставками текстильных застежек-репейников, на которых были прилеплены нашивки с отличительным знаком Империи – белой V на зеленом фоне.

Леонид прочел немало женских романов, которые ходили по рукам. Этого чтива в метро хватало. Видно, спасибо стоило сказать пассажирам, ехавшим в день Катастрофы с книжкой в руках.

Если использовать лексику женских романов, Чита описал бы Эдуарда Власова как высокого мужчину средних лет, яркой аристократической наружности: длинное лицо с высоким, прямым лбом, тонким носом с легкой горбинкой, узким подбородком, тонкой линией бровей и губ. Длинные, ухоженные черные волосы зачесаны назад, виски чисто выбриты. Лицо, болезненно-бледное, избавлено от растительности. Взгляд голубых глаз настолько пронзительно-острый, что даже в полумраке станции притягивал внимание, словно гипнотизируя.

Невеста по сравнению с лоснящимся, ухоженным женихом выглядела так, будто для нее это была уже десятая свадьба на сегодня. Уставшая, заплаканная, с красными глазами. Несмотря на это, мужская часть населения разглядывала девушку с интересом.

Кристина была красива. Глубокий взгляд карих глаз, загоравшихся озорным блеском, когда девушка была в приподнятом настроении, колючий ежик черных волос, ямочки на щеках и подбородке, чуть вздернутый носик.

Она была одета в свадебное платье, которое специально для такого случая выписали с Петроградской. Платье было застиранным, штопаным, и имело цвет скатерти, на которую часто проливали чай, но все же привлекало восторженное внимание окружающих своей вычурностью. На шее у невесты зеленоватыми отсветами поблескивало колье. Юркий торговец драгоценностями ошивался тут же, видно, заслужив качеством товаров место у барского стола.

Под руку невесту вел Якорь. Все-таки после инцидента с побегом Борис приставил к ней человека для охраны. Причем выбор был очень верным. Впрочем, дядя Кристины часто прислушивался к советам Деда и уважал его за смекалку. Пожалуй, это был один из немногих талантов, которыми Борис прославился наряду со своей жестокостью и жадностью – держать при себе нужных людей и поступать согласно их советам, даже вопреки собственному самолюбию.

Якорь вполголоса разговаривал с Кристиной. Та реагировала эмоционально, то вспыхивая, словно спичка, то угасая. Периодически косилась на жениха и едва заметно кивала. Леонид засмотрелся на лицо девушки, когда его пихнули под ребра.

– Давай, за смелость. – Николай протягивал ему кружку с сивухой. Леонид, увлекшись созерцанием молодоженов, прозевал момент, когда Штык откупорил бутылку. Судя по косым взглядам окружающих, тот успел не только откупорить самогон, но еще и опорожнить стаканчик в одиночку.

– За честь и отвагу, – повторил Николай, будто бы сомневаясь, что его шпилька угодила в цель, и опрокинул в себя мутную жидкость, – вздрогнем.

Чита демонстративно отставил кружку, которой тут же завладел подошедший Шах. Торговец выглядел довольным.

– Щедрые ребята эти веганцы.

– Пыль в глаза пускают, – доверительным шепотом сообщил Николай и икнул, – образ создают. Эту, как его… репутацию. Стоит расслабиться, они нас всех на опыты пустят. Мы для них – живые грибницы, вот кто. Небось, разглядывают каждого и думают: вот этот неплохой грядкой стал бы, а вот у этого черепушка мелкая, там много грибов не вырастишь.

– Тебя с чего так развело, друже? – Шах пододвинул бутылку с сивухой к себе.

Штык отмахнулся и отвернулся, что-то достав из-за пазухи. Молодожены, занявшие место за столом, расположились на высоких стульях, предоставленных станционным баром. Борис с личными охранниками и еще пара уважаемых на станции человек окружили стол.

Торжество началось. По знаку Бориса его люди расчистили место рядом со сценой. Народ растекся в стороны. В глаза бросался огромный ковер перед сценой – грязно-зеленый, с заплатами.