Отто принимал участие в заседаниях кабинета в Вавельском замке. Одно важное заседание состоялось 20 октября: согласно протоколу, Отто заявил, что «в конце концов радикального решения Judenfrage (еврейского вопроса) не избежать»[289]. Еще через несколько недель, 16 декабря, губернаторы всех пяти дистриктов оккупированной Польши участвовали в расширенном заседании кабинета. К ним присоединились главы СС и полиции дистриктов Люблин и Галиция Фридрих Кацман и Одило Глобочник. По распоряжению Гиммлера Глобус активно строил первый лагерь смерти на оккупированной Германией территории Польши — близ Белжеца, города с удобным железнодорожным сообщением с Лембергом[290].

Франк поведал на этой встрече о новой политике, предвосхитив сказанное позже, в январе 1942 года, на конференции в Берлине, на вилле близ озера Ванзее. Генерал-губернатор провозгласил «полное истребление» евреев[291]. Во всех дистриктах Генерал-губернаторства надлежало принять все необходимые меры совместно с СС и с полицией. Отто и остальным начальникам советовали избавиться от всякой «жалости» в преддверии готовившейся «великого переселения». «Мы должны истреблять евреев, где бы мы их ни находили, при любой возможности», — гласит протокол встречи. Решение было единодушным, без намека на недовольство со стороны Отто или кого-либо еще.

Через четыре дня после этого заседания Отто направил Франку теплое поздравление с наступающим Рождеством и Новым Годом и по случаю готовящегося небывалого мероприятия. «Я буду крайне рад и горд работать в наступающем году как верный сотрудник вашего проекта»[292].

Месяц спустя на Ванзейской конференции были утверждены детали «великого еврейского переселения». Были розданы задания и определена ответственность, руководить всем должен был обергруппенфюрер СС Рейнхардт Гейдрих, бывший начальник Отто по берлинскому СД. Ганса Франка представлял госсекретарь Генерал-губернаторства Йозеф Бюлер[293], предложивший территорию Генерал-губернаторства как место для приема евреев. Протокол конференции вел Адольф Эйхман, еще один старый товарищ Отто по СД. Новое немецкое жизненное пространство подлежало очистке от всех евреев «законными способами», путем «насильственной эмиграции», применяемой к 11 миллионам евреев всей Европы, четверть которых проживала на территории самого Генералгубернаторства[294].

По возвращении в Краков Бюлер сказал губернатору Франку, что Европа будет прочесана «с запада на восток»[295]. Выселяемых евреев станут свозить в транзитные гетто, оттуда дальше, на восток, и «окончательное решение» начнется на его территории, в Генерал-губернаторстве. Транспорт не вызывал нареканий, административные службы дистриктов были готовы сыграть свою роль.

Ванзейская конференция завершилась вечером 20 января приемом с коктейлями. На следующий день Отто поехал в Берлин, а оттуда в Краков, где 22 января Франк сказал ему, что Карла Ляша смещают с поста губернатора дистрикта Галиция, предположительно за коррупцию. На его место назначался Отто. В тот вечер Франки и Вехтеры ужинали вместе в Вавельском замке.

Назавтра, 23 января, Отто назначили губернатором дистрикта Галиция[296]. Он чрезвычайно этому рад, записала Шарлотта, она же грустила. «Что нас ждет?» — гадала она перед новым переездом, имевшим, впрочем, свои преимущества. Как она узнала, Отто был выбран для этого поста лично Адольфом Гитлером как человек, способный выполнять решения высочайшего уровня, принятые на Ванзейской конференции и после нее. «Мы должны направить в Лемберг нашего лучшего человека. Мне посоветовали Отто Вехтера, губернатора Кракова», — так излагает Шарлотта решение Гитлера[297]. Через два дня Отто и Шарлотта смотрели в Варшаве боксерский поединок с участием бывшего чемпиона мира Макса Шмелинга.

28 января 1942 года Отто приехал из Варшавы в Лемберг, чтобы вступить в новую должность. Шарлотты с ним не было. «Мне так одиноко», — записала она и вырезала из газеты заметку о назначении мужа.

14. 1942, Лемберг

28 января 1942 года Отто прибыл в Лемберг, средневековый город, бывший на протяжении двух веков столицей земель в составе Австро-Венгерской империи. В ноябре 1918 года в обретшей независимость Польше он стал называться Lwów — Львув, в сентябре 1939 года, занятый Советами, стал Львовом. В июле 1941 года эту территорию оккупировала Германия, и город опять именовался Лембергом[298]. С населением в 420 тыс. человек он был третьим по величине городом Генерал-губернаторства. В дистрикте Галиция жило более миллиона человек, примерно поровну поляков, украинцев и евреев. В первые же недели Отто подписал указ о лишении евреев права заниматься рядом профессий[299], а еще через год большая часть еврейского населения, более полумиллиона человек, была «ликвидирована». Многие поляки были насильственно отправлены на работы в рейх, украинцев же Отто рассматривал как потенциальных союзников.

Шарлотта ни о чем таком не пишет, сосредоточиваясь на достоинствах нового назначения мужа: на избавлении от бремени подчинения Гансу Франку, на большой вилле по адресу Лойтенштрассе, 11[300] — их новой резиденции, на активной светской жизни. Шарлотте понравился просторный красивый дом, где удобно было принимать гостей из-за границы и из самой Галиции. За обедом для двадцати человек мог следовать чай для сорока. Город располагался по пути на Восточный фронт, война питала светскую жизнь, поэтому гости не переводились. У Шарлотты были няня и целый контингент старательных слуг: кухарка, судомойка, горничные, два лакея, кучер и водитель.

Отто провел в Лемберге два с половиной года, «с огромной радостью», если верить Шарлотте, «осуществляя свои идеи о доброкачественном, гуманном правлении»[301]. На этой территории предстояло многое сделать, ибо население с благодушием вспоминало Австрийскую империю и монархию. Имело значение и чувство семейной преемственности: здесь служил в Первую мировую Йозеф, здесь его наградили орденом Марии Терезии. «Задача масштабнее и лучше, это исключительная награда», — сказал Отто отцу. При этом его задача оказалась сложнее политически и экономически после двухлетней советской власти. Он был уверен, что справится: он же фон Вехтер, воспитанный в офицерских традициях Йозефа[302].

Йозеф навестил сына, надев пошитый для этого случая генерал-лейтенантский мундир. Отец с сыном, сопровождаемые внушительной свитой, с замиранием сердца объехали поля сражений Первой мировой. Отто был горд тем, что к сорока годам сравнялся званием с отцом и дорос до губернаторской должности. Среди его сотрудников были личный помощник Эгон Хёллер[303], заместитель и глава отдела внутренних дел Отто Бауэр[304], глава канцелярии Людвиг Лозакер, ответственный за связь с СС группенфюрер Теобальд Тир[305].

Времена были непростые. Некоторый пессимизм вызывали проблемы на востоке, непредсказуемость прихотливого стиля руководства Ганса Франка, трения между гражданской администрацией и СС. Как вспоминает Шарлотта, на востоке «свирепствовал, как Цезарь», рейхскомиссар Украины Эрих Кох[306]. Она получала личные письма от Ганса Фишбёка, оставившего свой пост под началом Коха и переехавшего в оккупированные Нидерланды, к Зейсс-Инкварту. На фоне жестокости Коха «ласковая» манера управления Отто выглядела предпочтительнее. Шарлотта запомнила первую встречу облаченного во все регалии СС Отто с митрополитом Андреем Шептицким[307]. Епископ со слезами на глазах говорил о «чуде» — так рассказывала об этом Шарлотта детям, хотя сама на той встрече не присутствовала и вообще никогда не виделась с епископом.

В Лемберг она приехала летом, проведя несколько месяцев без Отто в Вене и в Тумерсбахе, где принимала родню, проводила вечера в опере и в театре, вела активную светскую жизнь. Отто слал ей издалека советы и статьи о религиозном и музыкальном образовании детей из «Дас Райх»[308]. «Пожалуйста, прочти, имея в виду наше потомство мужского пола, — писал он об одной из этих статей. — Здесь заметна рука Шираха»[309] (его друга, главы гитлерюгенда).

Весной Отто побывал в разных частях Генерал-губернаторства, в том числе в Люблине, где орудовал Глобус, и в Варшаве. 9 июня он был в Берлине, на похоронах Рейнхардта Гейдриха, убитого в Праге. Там он слушал погребальную речь Гиммлера, заявившего о «священном долге безжалостно уничтожать врагов нашего народа»[310].

Летом Шарлотта забрала детей в Тумерсбах. «Сердцем я с тобой, в этом чудесном месте», — написал Отто[311]. Крайне занятый делами оккупации, он советовал ей плавать и гулять, поправлять здоровье, развлекаться. «Я так тебя жду! — отвечала она. — Приезжай поскорее и привози Ганса Франка!»

Она не объяснила, зачем предлагала это, решив не раскрывать своих соображений. Потаенная правда заключалась в том, что она влюбилась в Генерал-губернатора, о чем ясно свидетельствует ее дневник.

1 февраля 1941 года: «Надела башмаки Франка»[312].

4 марта: кофе с Франком в Берлине, грустила, «когда он уехал в штаб-квартиру фюрера»[313].