- Вы имеете в виду, – полковник Антонова ткнула пальцем вверх, – на САМОГО...
- На Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина, – Александр Васильевич хитро прищурился. – Вы, уважаемая Нина Викторовна, сядьте и подсчитайте боевой потенциал нашего соединения. И при этом не забудьте всю ту стреляющую обновку, что спрятана в трюме "Колхиды". А как подсчитаете, то сами поймёте, что место нашего соединения в прямом подчинении у Ставки.
- Вы действительно так думаете, Александр Васильевич? – я обернулся на голос: в дверях стоял контр-адмирал Ларионов.
- Так точно, товарищ контр-адмирал, – ответил мой бывший коллега. – Только Верховный и только Ставка! Тем более, что на местных начальников надежды нет... Ещё те кадры.,
– Николай, – повернулся он ко мне, – вы сегодняшнее расположение немецких частей на карту уже нанесли, или это за вас Пушкин делать будет? Я вам Залесского зачем давал?
- Нанесли, товарищ капитан, – почему-то вдруг по старой привычке ответил я, разворачивая к нему ноутбук. В какой-то момент мне показалось, что этих двадцати лет словно и не было, и капитан Александр Тамбовцев снова мой начальник. – Как вы и сказали, мы начали с авиации...
- О! Шикарно! – Александр Васильевич вгляделся в экран.
- Товарищ полковник, посмотрите! – подозвал он командира авиакрыла "Адмирала Кузнецова". – Вот радиус действия ваших Сушек...
Александр Васильевич наложил на карту круг с центром в Евпатории и радиусом в тысячу километров, в который попала вся группа армий "Юг" и часть группы армий "Центр".
- Сколько вылетов ваши парни успеют сделать за ночь?
- Ни есть не спать – то три... – полковник Хмелёв помял подбородок. – В крайнем случае четыре... Вы предлагаете устроить "птенцам Геринга" 22 июня, только наоборот?
В глазах полковника появилось понимание, сменившееся азартом.
- Ну-ка, дайте-ка... – он сел за ноутбук и начал набрасывать примерный график полётов.
- Товарищ контр-адмирал, по три вылета каждой машиной можно гарантировать точно. Из расчёта три тройки Сушек и две пары Мигов. Одну Сушку с самым опытным пилотом использовать для ведения воздушной разведки в обозначенном радиусе...
- Сергей Петрович, – контр-адмирал Ларионов склонился над плечом полковника Хмелёва, – оставьте в графике два окна. Одно, примерно часовое, для сборки и выпуска в воздух Ми-28, другое, в районе двух часов ночи, примерно на двадцать минут, для запуска Ка-52. Не забывайте, группе полковника Бережного этой ночью работать и по Евпатории и по штабу Манштейна.
Контр-адмирал повернулся к Тамбовцеву.
- Александр Васильевич, а не перейти ли вам в мой штаб, в оперативный отдел? У вас неплохо получается...
- Не стоит, товарищ контр-адмирал, – ответил Тамбовцев. - У вас достаточно молодых и талантливых офицеров. Зачем вам нужен пенсионер? Я просто выдвинул вполне очевидную идею, которую они тут же довели до рабочего состояния.
– Теперь смотрите, – продолжил он. – Мы дадим по каналу СОРа радиограмму в Ставку о своём присутствии и тут же начнём крушить немецкие аэродромы в пределах нашей досягаемости. Если мы не будем валять дурака, то завтра утром обстановка на южном участке советско-германского фронта может резко измениться. Германские панцерваффе за летне-осеннюю кампанию выработали практически весь моторесурс. Боеготовых роликов в танковых группах остались единицы. Советские контрудары парируются только за счёт превосходства в воздухе.
- И вы предлагаете это превосходство у немцев отобрать, – адмирал задумался. – Если сделать это хотя бы здесь и сейчас, то толк всё равно будет. Немцам придётся зашивать дыру резервами, а они у них и так невелики. Теперь, товарищ Тамбовцев, насчёт радиограммы... Каковы у вам мысли на это счёт?