Раздался какой-то шорох. Опять хлопнула дверь, и в комнате воцарилась тишина.

Я от напряжения даже забыла о необходимости дышать, вся превратившись в одно большое ухо.

Что же Шарлотта будет делать дальше? Но самое главное — что делать мне? Я никак не успеваю найти другой выход. Да и есть ли он? Даже если я каким-то чудом спущусь по полуразрушенной лестнице, проползу через длинный узкий лаз, то вновь окажусь в подземелье. Предположим, мне удастся растолкать Эльзу. Предположим, она проникнется серьезностью положения и поверит, что дворец вот-вот взлетит на воздух. Вряд ли это ее испугает, она уже сказала, что ей плевать на всех придворных. Но можно сыграть на том, что ее ненаглядного Фредерика ввели в заблуждение, и он тоже пополнит число безвинных жертв. Это обстоятельство Эльзу точно проймет. Однако при всем своем горячем желании она не сумеет мне помочь. Ключей-то у нее, как выяснилось, нет.

Я мысленно застонала, представив масштаб грядущей катастрофы.

Да уж, стоило ли так страдать и мучиться, преодолевая все эти препятствия? Ради чего, спрашивается? Остается одна надежда, что Шарлотта уйдет. Она говорила что-то о заклинании с отсроченным действием. Наверное, сейчас она его как раз устанавливает. А потом поспешит удалиться на безопасное расстояние. Значит, надо немного подождать…

— Ну и долго еще ты будешь пыхтеть и сопеть за дверью? — послышался насмешливый голос.

Я широко распахнула глаза. Неужели это она мне?

— Оливия, тебе особое приглашение надо, что ли? Или думаешь, что я не слышу, как трепещет твое маленькое, отчаянно смелое и столь же безнадежно глупое сердечко?

В следующее мгновение дверь, к которой я прижималась, резко распахнулась. Как и в прошлый раз, я не удержалась на ногах и кубарем полетела на пол. Громко взвизгнула от боли, приземлившись прямо на разбитые колени.

— Доброе утро, Оливия.

В поле моего зрения попали изящные туфельки Шарлотты. Изумрудные, остроконечные, на тонком высоком каблуке. Девушка неторопливо подошла ко мне, и я медленно подняла голову, посмотрев на нее. И невольно залюбовалась.

Шарлотта сегодня была чудо как хороша. Мягкие лучи утреннего солнца, проникающие через мутное грязное окно каморки, окутывали ее стройную фигуру золотистой вуалью. Иссиня-черные волосы пушистой волной разметались по плечам, подчеркивая хрупкость девушки. По-кошачьи зеленые глаза, окаймленные длинными черными ресницами, смотрели на меня с едва заметной иронией и… брезгливостью?

Я невольно смутилась при мысли как ужасно сейчас, должно быть, выгляжу. Отличный контраст! С одной стороны расслабленная, улыбающаяся Шарлотта в дорогом бархатном платье благородного темно-зеленого цвета. А с другой — я, растрепанная, в грязных окровавленных лохмотьях, в которые превратилась моя одежда после нелегкого побега, с головы до ног покрытая синяками и ссадинами.

— Да уж, — проговорила Шарлотта, рассматривая меня со снисходительным пренебрежением. — Верно говорят, что дурная голова ногам покоя не дает. И что тебе в камере не сиделось, милочка? Или Эльза совсем замучила своими слезливыми россказнями о том, как замечательно она заживет с Фредериком после окончания всей этой заварушки? В таком случае, я тебя даже понимаю. Зануда она страшная. Я бы на твоем месте тоже сбежала.

Я промолчала. Попыталась было встать, но только приподнялась, как невидимая сила тут же жестко швырнула меня обратно на многострадальные колени.

— Не так быстро! — Шарлотта неодобрительно покачала головой. — В таком положении ты мне нравишься больше.

— Ты ошиблась в расчетах, — выпалила я. — Шарлотта, если ты смешаешь все эти ингредиенты…

— То добрая часть Рочера сгорит в драконьем пламени, — спокойно договорила девушка. — Ну а от дворца и пыли не останется после взрыва. — Она наморщила свой хорошенький лобик и задумчиво протянула: — Кстати, любопытно, а доберется взрывная волна до подземелья? Надеюсь, что да. Эльза так любит Фредерика, что было бы слишком жестоко оставлять ее в живых после его смерти. — Улыбнулась и добавила: — И тем самым я окажу этой паре неоценимую услугу.

— Услугу? — растерянно переспросила я, думая, что ослышалась. — Тем, что убьешь обоих?

— Конечно. — Шарлотта улыбнулась ещё шире, ее явно забавляла моя недогадливость. — Милочка, думаю, ты прекрасно понимаешь, что Фредерик никогда в жизни не полюбит Эльзу. Ты же ее видела. По-хорошему, ее стоило придушить еще в колыбели. И, заметь, это был бы акт милосердия, потому как люди всегда первым делом оценивают внешность. Неважно, какой ты хороший и добрый человек. Если снаружи ты урод, то и относится к тебе будут соответственно. Но, впрочем, это не суть важно. А важно то, что я избавлю Фредерика от прискорбной необходимости выполнить свое обещание и стать мужем этого страшилища. Ну а страшилище избавлю от печальной участи пережить своего любимого. Словом, окончу мучения обоих.