– Ты просто отвези меня к нему, ладно? Мне нужно кое-что передать.

– Отвезу.

Ответил, но не сдвинулся с места. Все держал и держал ее, прижатую носом к своей груди, гладил, оберегал, защищал от невидимых врагов.

А Лайза улыбалась.

Кажется, она впервые с момента возвращения сумела расслабиться.

Тогда, сидя в том же самом кабинете, она рассказывала ту историю – историю из нынешнего времени, – теперь была готова рассказывать ту.

Но не пришлось.

Каким-то образом Дрейк понял все подробности сам: коснулся белого аккумулятора-флешки, опутался ворохом непонятных ей символов, воспаривших прямо в воздух, а после долго вглядывался в них и мрачнел. Впитывал, считывал, узнавал.

А потом символы исчезли.

Остался лишь льющийся в окно солнечный свет, заставляющий то и дело вспыхивать белую полосу на рукаве серебристой куртки, снова стал прозрачным воздух кабинета, исчезли с поверхности стола мухи-тени. Дрейк стоял у окна; Лайза, ссутулившись, сидела на стуле.

Какое-то время оба молчали.

– Тебе тяжело пришлось, я знаю, – прервал паузу Начальник, и голос его прозвучал глухо, с нотой раскаяния.

– Тяжело, – кивнула Лайза и не захотела поднимать глаз. Всё в прошлом; ей не за что себя винить, не за что оправдываться, осталось лишь побороть усталость. Ничего, пройдет и она.

– Я могу лишь извиниться. Это действительно была моя ошибка, и я ее исправлю.

– Хорошо.

Исправит, и ладно. Значит, не придется больше кому-то, как ей, выбираться из прошлого, не придется сражаться за собственное счастье, искать сложный путь, проходить его, глотая слезы. Хорошо. Потому что попасть во времени назад – это не награда, это проклятье. Это сложно пережить.

Разговор получался коротким, куцым, как заячий хвостик.

Флешку передала, подобной ошибки Порталы делать не будут. Все, ее миссия закончена, можно подниматься, можно уходить.

– Я… там… денег вам должна была.

Перед прощанием хотелось расставить все точки над «i».