Бочарников В. Пласт

Раньше Васятки Берёзина пришёл я в поле, чтобы поглядеть, как широкоплечий, с могучей грудью и руками богатыря тракторист поднимет первый пласт.

Тракторный гул накатывался со стороны деревни, и как бы пропущенные через него глуше слышались трели жаворонков; чибис то взмывал высоко-высоко в голубое небо и широко плескал своими крыльями, то складывал их и комом, отвесно, падал к земле, но у самой жёсткой, прошлогодней стерни успевал-таки развернуть крылья и крикнуть: «Чьи вы, нивы?.. Чьи вы, нивы?..» — и опять торопился в вышину, беспредельно залитую солнцем.

Васятка вывел свой трактор на исходную позицию и, чуть помешкав — кто же из трактористов и вообще людей деревенских не волнуется перед первым пластом! — двинулся вперёд. Взревел дизель, резиновые рубцы колёс обернулись раз, обернулись два, и четырёхлемешный плуг напористо вошёл в землю и вывернул первый пласт. Вернее, четыре пласта. Четыре чёрных, только что поднятых крутых волны. Васятка выглянул из кабины, кепкой вытер лоб. Он увидел пласты и уловил хмельной запах свежей земли, солнца, металла. Все запахи смешались, сгустились и сразу породнили его, хлебопашца, с землёй.

Что он чувствовал? Радость и нетерпение — ведь разлука между ними была такой долгой. А может, он понимал сердцем, руками, двигавшими рычаги машины, всем своим существом, что пашет не просто поле, не просто землю, а земной шар, пашет на виду у всех людей, чтобы дать жизнь, и радость, и счастье. Тут будешь стараться! Крайний пласт лёг на носки моих кирзовых сапог, как в живую воду окунулся я в запахи пашни.

— При-вет! С почином! — крикнул я.

Но Василий не остановился, не сбавил ход — видно, не слыхал. Он жил первым пластом. Чтобы помнить его долго-долго, чтобы снился, чтобы звал к работе.

В. Бочарников

Бахревский В. Мама и солнце

МАМА И СОЛНЦЕ

Проснулись глаза — Я встаю. Мне не трудно. — Мама и солнце, Доброе утро! А на пороге Весёлый олень, Друг быстроногий По имени День. Скачем и прыгаем, Плаваем, пляшем, Дождик прольётся — Нам дождик не страшен. Тёплые лужи, Ноги босые, Заросли трав И чащобы лесные. Тал, мать-и-мачеха, Ряска и хвощ. А дома нас ждёт Удивительный борщ. — Спасибо, мама! День-дилли-день, Длинноногая тень, Что пригорюнился, Друг мой олень? Что ты услышал? Чей это рог? Вздрогнул и мчит Без пути, без дорог. Вечер — не вечен, Любит он сказки. Сны к нему в гости Летят на салазках. Землю покачивают поезда — Что это, мама? — Упала звезда. Спи. Утро вечера мудренее. В. Бахревский

Дмитриев Ю. Парничок под снегом

В лесу ещё пусто, голо, ещё почти повсюду лежит снег, но весна уже пришла! Это чувствуется во всём и даже в том, что появились уже первые цветы. Точнее, первый цветок. Там, где посильнее пригревает солнышко и где сошёл уже снег, на серой или бурой земле сверкают, как маленькие яркие лампочки, жёлтые цветочки мать-и-мачехи. Они немножко похожи на цветки одуванчика — такие же жёлтенькие, только гораздо меньше. Поэтому и не спутаешь их с одуванчиком. Не спутаешь ещё и потому, что у одуванчика сначала появляются листья, а потом уж цветочки, у мать-и-мачехи же — наоборот: сначала цветочки, а потом уж листья. Хотя название это растение получило как раз благодаря листьям. Верхняя часть листа у мать-и-мачехи гладкая и всегда прохладная. Приложишь к щеке — холодновато. Это — мачеха, говорили раньше в народе. А нижняя сторона листа покрыта мягким пушком и всегда тёплая — это родная мать. И хоть мачеха вовсе не обязательно бывает злая и холодная, так уж издавна повелось думать и говорить. Поэтому так и назвали это растение.

Есть у него и другое название, оно тоже дано растению благодаря его листьям. Издавна из листьев мать-и-мачехи в народе готовили лекарство против кашля. Поэтому учёные назвали мать-и-мачеху «туссилаго», от латинского слова «туссис» — «кашель».

Но меня весной в лесу интересует мать-и-мачеха совсем по другой причине. Тот, кто бывал в лесу ранней весной, может быть, задумывался: когда же это растеньице успело набрать силы, расцвести, если ещё так холодно, если ещё вокруг лежит снег?

Не знаю как другие, а я часто задумывался над этим и удивлялся. Теперь-то я знаю это и могу поделиться с теми, кто тоже хочет узнать. Оказывается, мать-и-мачеха набрала силы и даже расцвела под снегом. Кто захочет, может в этом легко убедиться сам.

Мать-и-мачеха обычно растёт по откосам, по берегам рек, вдоль канав. Вот тут-то и надо весной раскопать снег. Он сейчас уже не глубокий, и расчистить место ничего не стоит. И вот уже из ямки в снегу глянул весёлый жёлтый глазок. Здравствуй! Как же ты вырос под снегом? Цветок, конечно, молчит. Но можно самому выяснить это. Для этого надо чуть в стороне опять раскопать снег. Но теперь уже осторожно, медленно. Вот снят последний слой снега, и что-то слабо треснуло. Ага, это тоненькая корочка льда. А под ней, в небольшом пустом пространстве, — цветок. Он рос как бы под ледяным куполом, который сейчас сломался. Получается, что мать-и-мачеха растёт как бы в парничке.

Этот парничок, конечно, никто не устраивал для мать-и-мачехи, растеньице само устроило его себе. Растение дышит, образует тепло. От этого тепла снег вокруг подтаивает. Помогают растению и солнечные лучи, которые пробиваются сквозь неглубокий снег и участвуют в строительстве парничка.

Так в этом парничке и растёт мать-и-мачеха, дождётся, пока снег растает и она сможет украсить собой ещё хмурый весенний лес.

Юрий Дмитриев