— Туру-туру! — запоздало прогудел рог Шарля. — Туру-туру!
На стенах орали благим матом. Из бойниц первого этажа юго-западной башни летели окровавленные тела: тангары уже рубились внутри! Разор в шлеме-морионе во главе наемников взбирался на груду камня, в которую превратилась куртина, его фламберг сверкал в лучах солнца, а зычный голос раздавался над полем битвы подобно раскатам грома.
— Эффективный менеджмент, — сказала Сибилла.
— Это что за хрень? — удивился Буревестник. — Что-то типа «Экстерминатус минимум»?
— Не-е-е-ет! — рассмеялась волшебница. — Это значит — грамотное управление. Ты подобрал очень способную команду, Аркан. И потому — можешь сейчас стоять тут, на пригорке, и наблюдать за сражением. Ого! Или не можешь? Сам решай, что делать, но в северной башне маг, кажется, творит какой-то незнакомый мне ритуал!
— На конь!!! — думать было некогда.
Рем поставил ногу в стремя и взлетел в седло. Секунда — и жеребец, ошалевший от удара шпорами, рванул вперед, к пролому в стене. Шарль, Луи и еще дюжина дружинников из его личной охраны уже сидели верхом, и, не задавая вопросов, ринулись следом за своим сеньором.
— С дороги, с дороги! — кричал Аркан.
Жеребец храпел, скользя подкованными копытами по камням обрушенной стены. Свистели стрелы, пахло гарью — полыхали какие-то постройки, вольная компания уже дралась на стенах.
— Айе!!! — раздался дикий крик откуда-то совсем с другой стороны, Рем дернул головой: северяне были там, и Анники Корхонен, простоволосая, без шлема, на равных рубилась на на вершине восточной башни с огромным рыцарем — кажется, комендантом Дуал-Кульба. Времени на всё это не было — через атриум, сшибая грудью коня гарнизонных стражников, он пробился к дверям в северную башню.
Голова трещала так, что казалось — внутри нее бьют кузнечные молоты.
— Ломай! — Луи несколько раз ударил шестопером по двери, там, где должен был быть замок — тщетно.
Подоспела пара дружинников с топорами, и, не жалея оружия, несколькими сильными ударами вырубили из дубового косяка кованые петли. Дверь накренилась — и тут же была вырвана усилием множества рук.
— Вперед! — Аркан рванул вверх по лестнице, с мечом наголо.
Молоты в голове лупили не переставая, в глазах темнело — с каждым шагом вверх по лестнице становилось всё тяжелее и тяжелее, сердце билось гулко, натужно, ноги стали будто ватные…
— Ах, ублюдок! — раздался над самым ухом злой и какой-то удивленный голос Сибиллы. — Кровавый ритуал? Мать моя магия!
И волшебница заговорила размеренно и громко, и каждое слово ее срывалось с губ подобно тяжкому камню:
— Verba tua non valent, opera tua non valent, cogitationes tua non valent…
Череп Аркана едва не взорвался от боли, и он, едва размыкая спекшиеся губы, прошептал:
—