— Знаешь, зачем я взял вас с собой? — напрямую спросил Аркан. — Я имею в виду вас, тангаров?

— Хотел испытать в деле своих новых вассалов, ясен пень! — буркнул Сверкер. — Все же знают что гномы — лучшие воины!

— Я провел довольно простые математические вычисления. Посчитал время, за которое ты в одиночку пробил ход из подземелья Цитадели Буревестника к морю, сквозь сплошной каменный монолит. Потом сложил усилия еще двух десятков таких же опытных забойщиков, сделал поправку на суглинок и подзол, который господствует в этих местах… В общем — мне нужно, чтобы куртина между во-о-он той и этой башнями обрушилась.

— Разгарнак! — выдохнул Сверкер. — Ого! Умеешь ты задачи нарезать, высочество. Охереть можно! Суглинок — это, конечно… Хм! А что? А почему бы и да? А времени сколько есть у нас?

— Два, три дня и помощь всех и каждого в нашем войске. Мы должны занять Дуал-Кульб до того, как сюда нагрянет Массакр! Я, конечно, сейчас наведаюсь под стены и предложу сдаться сразу, но вряд ли они согласятся.

— Эй, высочество! А не слишком ли ты охренел? Какое отношение имеет психдом к твоей этой вендетте? Это ж этот, как его… Неконвецо… Конвекцо… А-а-а, ж-ж-жопа! Не по правилам так воевать, когда кровную месть объявили! Каким хреном до вендетты дурдом? Или как? И какого хрена ты уверен что Массакр сюда припрется, если мы плотно обложим замок?

— О-о-о, я уверен, у них есть какой-то способ для связи. Не только голуби, которых сожрут наши ловчие птицы, и не только гонцы, которых перехватят южане.

— Магия?

Аркан кивнул: дежурный волшебник, или — какой-нибудь артефакт… Определенно, в месте, где содержат измененных чарами людей должно быть что-то эдакое.

— А что касается неконвенциональных способов ведения войны… Кровная месть предполагает, что законной целью для атаки является любой член враждебной семьи. Любой, без исключения. Прежде чем выдвигаться в поход, я выяснил — с вероятностью в девяносто девять процентов в одной из этих башен содержится мать барона, — Рем выплюнул эти слова горьким комком и сжал зубы. — И охрана здесь — наполовину из людей дю Массакра.

— Э-э-э-э-э… — даже толстокожий тангар опешил. — Ты собираешься убить его мать?

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения, Ёррин Сверкер? — оскалился Аркан. — Если ты задаешь такой вопрос — то, пожалуй, Массакры его зададут тоже. Значит, мы всё делаем правильно. Давай, легендарный вождь! Мне прямо сейчас нужен четкий план — где ты собираешься рыть подкоп, чтобы сломать стены, и как сделать подготовку к этому незаметной.

Конечно, в ответ на предложение открыть ворота и капитулировать, со стен замка полетели стрелы. Начальник лечебницы — худой и лысый Белый Брат с фанатичными глазами — поливал ортодоксов проклятьями и предавал анафеме, комендант — рыцарь в глухом шлеме, тяжелых доспехах и котте в цветах дю Массакра, предложил сдаться самому Рему. Мол, камерой его обеспечат, ведь он настоящий псих, если думает, что возьмет Дуал-Кульб с парой тысяч бродяг, когда гарнизон готов к бою, а припасов столько, что они могут швыряться мешками с зерном в нападающих и всё равно не испытывать недостатка в провизии…

— Я не воюю с лекарями, я не воюю с больными, не воюю со священниками! — Аркан принял на щит еще две стрелы и поднял лошадь на дыбы. — Пусть все дю Массакры и их люди выйдут сюда, ко мне, безоружные, и я немедля уйду прочь. И сохраню им всем жизнь до самого Высокого Совета, клянусь! Если же нет — через пять дней замок падёт! Пять дней, слышите⁈ Пять дней!!! Я взял оплот Жоанаров, взял Риоху — неужели вы думаете, что не возьму Дуал-Кульб?

Ответом ему были новые стрелы, одна из которых вонзилась в круп коню, покрытый только попоной. Скакун обиженно заржал, и, не слушаясь седока, понёс в сторону разворачивающегося воинского лагеря.

— Идиот, — сказала Сибилла, которая встречала его у шатров. — Ты просто идиот, Тиберий Аркан Буревестник.

— Ты про что? Про это? — он передал истыканный стрелами щит в руки кого-то из дружинников. — Рожденный повешенным быть — не утонет! Не погибну я от случайной стрелы под стенами психушки. Думаю, меня отравят во время придворной интриги, или зарежут в собственной постели, после того как я стану герцогом. Вот такая смерть меня действительно пугает… А стрелы… Ну, стрелы это нечто видимое и осязаемое, я могу им кое-что противопоставить.

— Не стрел тебе нужно бояться, Аркан, — покачала головой она. — Я чую там, за стенами, засел маг.

— И что? — вздернул бровь Буревестник. — Ты ведь обещала прикрыть меня, верно? Я не собираюсь пользоваться магией, чтобы войти в эту крепость. Стало быть — если ее применят против нас, ты обязана будешь вмешаться, м?

— Ну ты и мерзавец, Аркан, — удивленно проговорила Сибилла, и выражение ее глаз понять было невозможно. — Я в восторге, если честно!