— Да, да! — зачастил путеец. — Я это! Это меня ищут!

— Да ну! Как же тебе удалось от туземцев-то сбежать? Они, чай, не сосунки — дело свое знают туго, — незнакомец постарше был недоверчив. — Да с ружжом еще!

— Удалось вот…

— Ну да ладно, — по-мужицки трезво рассудил незнакомец. — В околотке разберутся, кто ты такой… Ты один?

— Один, один!..

Александр слышал все это отлично, но не было сил поднять голову, не то что подать голос.

«Нас с поручиком оставят здесь, — отрешенно думал он. — Скотина Линевич — отомстить мне решил за все… А может, и правда считает, что мы с поручиком мертвы…»

— Егорка, — услышал он, но даже не смог обрадоваться. — Езжай-ка, племяш, по следам этого вот… Да посмотри, как там. Не нравится мне чтой-то этот енерал…

Бежецкий услышал дробный стук, никак не похожий на звук шагов, а еще через пару минут что-то жесткое потыкало его в спину между лопаток.

— Дядь Митяй! — голос звучал прямо над головой, но высоко-высоко, будто с неба. — Тут еще двое! Служивые вроде! Мертвые оба — в обнимку лежат, как братья родные!

— Точно мертвые?

«Живой я, живой!» — хотел крикнуть Саша, но рука фон Миндена давила на спину, как стальной рельс, и воздуха в легких не было.

«Нас же так и бросят здесь!..»

Медленно, как прорастающий сквозь асфальт росток, он поднял голову: одному Господу было известно, каких усилий требовали эти миллиметры… Перед глазами в какой-то странной дымке маячило лошадиное копыто.

— Я живой… — шепотом сообщил он этому копыту и вновь уронил голову.

И настоящим чудом оказалось то, что всадник все-таки услышал этот шелест, не более громкий, чем шорох бумажного листа…