Мускулистая конечность высунулась до локтя, затем до плеча, потом, разрывая твердейшие плети, из ствола показалась ладонь второй руки. Карел зе Страже следил за происходящим, точно зачарованный. Между тем ладонь уцепилась за край щели, из перевитого ствола раздался дикий рев, и дерево распалось на две части, как поломанный зуб, оглашая всю округу грохотом, подобным взрыву склада боеприпасов. Сэр Жант, побледнев, отпрянул. Это движение тут же привлекло внимание «новорожденного», и тот ринулся к нему с ревом, подобно обиженному мамонту.
Это было чистейшей правдой. Карел зе Страже, несомненно, имел прекрасную атлетическую подготовку. И сейчас он мчался, будто земля припекала ему ступни. Но существо, гнавшееся за ним следом, было в четыре раза выше, и шаг у него был куда длиннее.
В тот самый миг, когда до Лиса дошла пренеприятная новость, развернутая ладонь великана опустилась перед сэром Жантом пятибревенным забором и сомкнулась, обхватывая прочнее, чем железные ободья — доски пивной бочки. Карел суматошно мотал ногами, размахивал мечом, пытаясь хотя бы оцарапать чудовище, лицом и впрямь напоминающее Фрейднура, десятого сына Зигмунда. Но того, похоже, вовсе не беспокоили нелепые телодвижения не в меру активной добычи. Он не донес победителя абаров до широченной пасти, поднял на уровень глаз и мизинцем свободной руки попытался легонько погладить ошалевшего пленника по макушке. На голове принца моментально образовалась ссадина — пальцы великана в самом нежном месте напоминали точильный камень.
Взгляд брата-привратника из настороженного превратился в ошеломленный — на стучавшем в калитку аббатства, кроме нательного креста и двух лопухов, прикрывающих срамные места, ничего из одежды не было. Между тем глаза не обманывали монаха — по ту сторону ворот стоял не какой-нибудь нищий бродяга, а мастер Освальд, бессменный управляющий монастырскими землями по ту сторону реки. Монах перекрестился, суетливо загрохотал железным засовом, поспешая открыть калитку и впустить несчастного.
— Входите, входите, мастер Освальд. Вы в таком виде… Что это с вами приключилось?
— Вы еще спрашиваете, — утирая обильно текущие по щекам слезы, всхлипнул управляющий. — Меня ограбили разбойники, ограбили и избили, — он затравленно оглянулся. — Дайте же мне какие-нибудь лохмотья прикрыть наготу. Стыдно людям на глаза показаться.
— Да-да, — пробормотал привратник, делая знак стоящему чуть поодаль вояке отдать жертве разбоя свой плащ. — Где это случилось?
— За переправой, у трех дубов, — снова всхлипнул Освальд. — Они набросились со всех сторон, приставили меч к горлу, так что я даже крикнуть не успел. Забрали все до последней нитки: коня, обоз и то, что на возу, — оброк с фермы, — вновь зарыдал, вспоминая недавнюю стычку, управляющий.
— Один всадник преградил дорогу, еще двое подъехали сзади, остальные выскочили из кустов? — поинтересовался осанистый солдат, передавая всхлипывающему бедолаге серый дорожный плащ.
— Так и было.
— Вот же беда на наши головы! — хмурясь, процедил командир стражников. — Каждый день — новое ограбление. Эти негодяи вовсе страх потеряли. Пятое нападение за пять дней. Не иначе, банда Молота: каждый раз одно и то же — грабят и молотят до полусмерти. И все в монастырских землях. Может, кто-то мстит аббатству?