Вспомнил, что узкоглазые еще и кошек хавают! Моя неприязнь (еще с первого бытия) к азиатам еще более укрепилась. Она росла в Иркутске после общения с бурятами, которые культурой не отличались. Помню, препод в универе, кандидат мать его, вел у нас основы журналистики и требовал его лекции учить наизусть. Тем, кто отвечал близко к его компиляциям, представляющих ту самую убогую диссертацию, ставил зачет. Достаточно было перед экзаменом прочитать конспект. А вот меня, учившегося заочно и не знавшего особенностей общения с преподами, выставил за дверь.

Я сказал ему:, что «зарисовка — это обобщение фактов и описание обстановки. Исходя из названия, можно догадаться, что такого рода журналистские тексты не обладают глубиной, завершенностью и аналитическими размышлениями, как и наброски художников…»

А он:

— Вы не читали мои лекции. Выйдите за дверь.

Я с-сука уже второй год работаю в газете профессионально, а тут какой-то фраер…

Вышел, попросил студентов конспект, читаю: «Зарисовка, однако, это один из художественных жанров журналистики, который отличается образностью. Однако зарисовка не имеет столь информативного значение, как информация ил статья…»

Вернулся, процитировал. Получил зачет…

А еще наши буряты собирались около танцплощадок в парках и водили хоровод, причем парни громко пукали. А того, кто громче перднет, девушки из внутреннего круга терли носом. У них поцелуи так толком и не вошли в обычай — трутся своими короткими носопырками друг о друга, как и многие северные народности: нанайцы, долганы, нганасаны, якуты…

Все дело в том, что в СССР малые народы продвигали. Хотя профессоров из них выходило немного, а вот кандидатов и замов в учреждениях было полно. Особенно в районах близких к автономным областям…

Но эти северные люди хотя бы не едят кошек и уважают собак, дорожат ими. А в Китае есть специализированные фермы, где животных разводят и откармливают на убой. Иногда мясо отправляют на фабрики для производства колбас. Есть в Китае и рестораны, специализирующиеся на приготовлении кошатины. Одним из самых вкусных блюд считается «Бой дракона, единорога и тигра» (среди дополнительных ингредиентов — мясо змеи и собаки). В книгах рецептов Кантонской кухни раскрываются секреты приготовления кошачьего мяса. Несчастных варят в кипятке живьём, предварительно содрав шкуру или переломав кости. Повара считают, что от страданий вкусовые качества мяса улучшаются. А ещё в Китае верят, что, употребляя кошек в пищу, можно побороть астму и туберкулёз. Деликатесом такое мясо не считается и стоит недорого — около 20 юаней за килограмм. А вот внутренние органы ценятся выше: кошачьи мозги — 6 °CNY/кг, кишечник — 10 °CNY/кг.

Сие, на мой взгляд, не только отвратительно, но и ведет к деградации нации. Понимаю, в прошлом народ постоянно голодал и привык есть все, что шевелиться. Включая насекомых. Не зря их сравнивают со саранчой. Но нынче в 1961 году голод он государства отступил. Есть даже общественные столовые. Впрочем, они в следующем веке останутся рабами духа с оберегаемыми гнусными традициями. И никакие чудо-пианисты или спутники вокруг темной стороны Луны не исправят общую порочность народа.

Но я уже и доехал, не заметив дороги, до аэропорта Beijing Capital International Airport, который начал свою работу в марте 1958 года и на тот момент был единственным центром для обслуживания полетов во всей стране. Убогий такой аэропорт: одно небольшое здание терминала, которое сохранится и до нового века, но станет шикарным для пассажиров VIP. Впрочем, меня не интересовали удобства. Было стремление побыстрей попасть в Лондон. Хорошо, что вылет английского лайнера был через два часа. Повезло. Лететь предстояло авиакомпанией BEA, которая выполняла рейс на турбореактивном самолете de Havilland DH.106 Comet 4B G-APMD, в переводе — «Комета» по маршруту Лондон — Пекин. Это была поистине революционная машина, летавшая в полтора раза быстрее лучших поршневых авиалайнеров. Однако, как это порой бывает, первенец получился далеко не идеальным, наш ТУ-104 считался более надежным в мире реактивной пассажирской. Но и его со временем опередит американский Боинг[38].

Я купил, естественно, самые дорогие билеты. Места оказались буквально за кабиной пилотов, а общий салон мне, после полета на советских самолетах, показался очень тесным. Капитализм умеет считать выгоду.

Зато на вип-местах было нормально. Кресла раскладывались в кровати, выдавались подушки, а после набора высоты стюард предложил виски или французское шампанское, тарталетки с красной икрой и вареную индейку со спаржей.

Встроенные в кресло наушники передавали приятную музыку. Так что, поев и выпив вискаря я задремал. Ощутил лишь, как стюард накинул мне на ноги плед.

…А когда проснулся, лететь еще оставалось не менее семи часов. Ну так почти 15 часов проспать в самолете я смог бы только напившись до синих соплей. Мало того, что потряхивает, так и гул реактивных сопл все равно слышен, несмотря на удобные места впереди.

Подошел стюард (на рейсе сплошь мужчины, не пришло еще время девушек, да и пассажирская авиация для многих не повседневность, а романтика и риск), спросил:

— Would you like to have a bite? (Не желаете ли перекусить?)