— С легким паром, — улыбнулась женщина, завидев вышедшего из ванной гостя и, снимая фартук, пригласила к столу: — проходите в зал, присаживайтесь. Мы с Федором Андреевичем вас уже ждем…
Посреди зала, скромно обставленного старой, неброской мебелью, стоял накрытый обеденный стол. Хозяйка, похоже, с самого утра не покидала кухни, чтобы поспеть приготовить такое количество разнообразных и вкусных блюд. Майор неуверенно присел с краю и, не зная, что сказать, молча посматривал на хозяев. Пожилые супруги, понимая его замешательство, переглядывались, пока адмирал не решился внести ясность. Наливая в рюмки красное, домашнее вино, он осторожно произнес:
— Владислав, мы знаем о произошедшей с тобой трагической истории…
Но, внезапно заметив, как молодой человек, опустив взгляд, вздохнул, поспешил добавить:
— Нет-нет, мы понимаем, как тяжело это все вспоминать, и не просим рассказывать…
Александра Семеновна сидела напротив, и от летчика не ускользало её беспокойство и напряженность. Она, отчего-то волнуясь, посматривала то на мужа, то на молодого гостя и не знала, куда деть руки…
«Отчего такой интерес? Почему они так взволнованы?..» — спрашивал себя Влад, но ответов снова не находил…
— Скажи, а вообще из плена тяжело было бежать? — помолчав, закончил свой вопрос хозяин дома.
— Мне во многом повезло. Удачно сложились обстоятельства…
Супруги внимали каждому слову. Казалось, они ожидали услышать что-то важное, нечто такое, от чего зависела вся их дальнейшая жизнь…
— Целая череда удачных обстоятельств… — уточнил Берестов, — слабая, избалованная спокойствием заключенных тюремная охрана. Соседство крупной авиабазы. Заправленный самолет — с его помощью я вырвался с хорошо охраняемой базы и отмахал более трехсот километров в сторону границы. Наконец, малонаселенная и плохо охраняемая приграничная местность, по которой пришлось топать три последних дня… Оборвись хотя бы одно звено и я не сидел бы сейчас здесь…
Пожилые собеседники молчали. Но через минуту Александра Семеновна не выдержала и вот-вот готовая заплакать, упавшим голосом призналась:
— Сынок наш — Сереженька… пропал без вести в Афганистане… Уж скоро два года, как ждем…
Упругий ком подкатил к горлу Владислава. Покусывая нижнюю губу, он с жалостью смотрел на вытиравшую платком глаза женщину, на поникшего адмирала, положившего ладонь поверх её руки. Все копившиеся и мучившие вопросы об отношении к нему старого коменданта, о происходящем сегодня, — отлетели в один миг…
— Он всю жизнь мечтал стать десантником… — негромко начал хозяин, — окончил училище, пять лет прослужил на Урале. Каждый год приезжал в отпуск… Потом два месяца в Афганистане и пришло это горестное известие…
— Федор Андреевич ездил к ним в часть, встречался с командованием… — прерывающимся голосом продолжила жена, — ничего толком сказать не смогли. Никто его гибели не видел. Только заверяли: ищем, ведем переговоры с афганскими полевыми командирами… Но мы верим, что он жив — где-то там в плену… Надеемся, может быть, повезет как и вам Владислав…
— Я пребывал в неизвестности полгода, — тихо сказал Берестов, — никто уже не верил, что вернусь живым. Никто, кроме двух самых дорогих мне людей. Продолжала ждать мама, живущая в Волгограде и любимая девушка. Кстати, её тоже зовут Александра…
Влад почувствовал некоторое облегчение, заметив промелькнувшую на лице женщины слабую улыбку.
— Александра Семеновна, Федор Андреевич… Я понимаю — слова сейчас бесполезны. Но поверьте, ещё полгода назад, расскажи мне кто-нибудь — что доведется испытать и каким образом придется выкарабкиваться — рассмеялся бы в лицо! Сейчас я уже не удивлюсь ничему. И вы не теряйте надежду, в жизни возможно все, даже чудо…
Около шести часов вечера, Берестов с комендантом ехали на черной «Волге» в сторону гауптвахты. Теперь они оба сидели на широком, заднем сиденье и негромко разговаривали.