– Это значит, что Зыка убит, – выдохнул со слюной Тонус и снова шагнул к Никите, но был остановлен рукой Самурая:

– Не зли меня! Как убит?

– Эти божьи одуванчики сговорились заранее, – быстро заговорил Тонус. – Едва вы уехали, пришел какой-то дедок, и Зыку ножом! Э-эх! – Тонус наклонился и занес кулак, чтобы ударить Никиту Лукича уже рукой, однако Самурай поймал его за запястье:

– Ты хочешь сказать, что его старик замочил?

– Не старик это! – взвился Тонус. – Развел он нас, как лохов!

– Кто он? – допытывался Самурай.

– Понял! – осенило Клима. – А у этого дедка синяков, случайно, не было?

– Были! – замер и удивленно захлопал глазами Тонус. – Только я не сразу их разглядел. Он их замазал чем-то.

– Опять этот гребаный Матвей! – Клим сжал кулаки. – А где его баба?

– Это которая? – не понял Тонус. – Та, что в доме лежала? Так там она и осталась.

– Вы долго будете вокруг да около? – не выдержал Самурай.

– Сюда вместе с нами мужик один приехал с женой, – стал объяснять Клим, видя, что Самурай уже выходит из себя. – Они мешались нам с Хвастуном.

– Это тот самый Матвей с Мартой, про которых ты мне говорил? – наконец дошло до Самурая.

– Точно! – обрадовался Клим.

Самурай развернулся к Тонусу:

– А у тебя в машине кто?

– Не знаю, – развел он руками. – Она на этой «Ниве» с каким-то мужиком приехала только что.

Самурай медленно подошел к машине со стороны пассажира, открыл дверцу, взял девушку за подбородок и развернул к себе лицом.

– Екарный бабай! – вырвалось у него при виде уже знакомой журналистки, переносица которой распухла и посинела. – Чем это ты ее так?

– Локтем, – признался Тонус. – Она на руке висла, не давала машину вести.