Послышалось пиликанье сотового. Кожеедов достал из кармана сотовый, взглянул на дисплей.

– Минутку! – пробормотал он. – Важный звонок.

Он отошел чуть в сторону. Но недалеко – Савельев хорошо слышал реплики, которые тот бросал в трубку. И, судя по всему, Кожеедову звонило большое начальство: голос старшего следователя СК стал вдруг каким-то хриплым, дребезжащим, как у дряхлого старика.

– Да... Так точно... Нет, я не собирался... Значит, меня неправильно проинформировали... Да... Да... Виноват!.. Ошибка вышла!.. Понял! Виноват... Конечно... Так точно, все понял...

Кожеедов, закончив непростой для него разговор – звонил первый заместитель главы Следственного комитета, – сунул, едва не обронив, трубку в карман пальто. Затем, не замечая присутствия сторонних людей, все еще переживая и обдумывая то, что он услышал от высокого начальства, вытер ладонью потный лоб.

– Товарищ полковник юстиции, так какое у вас дело ко мне? – напомнил о себе Савельев.

– Что? А... Извините, ошибка вышла.

– Вы тут называли какие-то фамилии?

– Нет-нет... Это недоразумение.

Кожеедов вымученно улыбнулся, затем махнул рукой помощнику, чтобы тот тоже не задерживался. Спешно уселись в свой автомобиль. Вскоре микроавтобус с эмблемой СК РФ, а также поджидавшая его припаркованная на обочине метрах в ста легковая «Ауди» понеслись по Рублевке прочь от поворота к «Усадьбе Майендорф».

Краснов и молодая женщина, которая вдруг сама вызвалась побеседовать со следователем, вдвоем прогуливались по парку, не отходя далеко от замка, где минувшей ночью произошло столько неприятных событий.

– Так что вы хотели мне сказать, Анна Алексеевна?

– Игорь Полянский... он не убивал Хохлова. Он, может, и не очень хороший человек, но и не убийца.

– Так-так. Защищаете своего клиента?

– Нет, просто сказала то, что думаю. И то, в чем уверена.

– На чем базируется эта ваша уверенность?

– Просто я его знаю. Он испорченный, избалованный мальчишка. С определенными наклонностями, скажем так...

– Нетрадиционными, вы имеете в виду?

– Да вы и сами, думаю, все прекрасно понимаете. Но я бы не хотела детализировать.

– Почему?