То, что еще сегодня ночью не касалось Митяя вообще никак, ударило под дых кузнечным молотом. Он пытался слушать дальше, но в уши будто натолкали ваты, плотно утрамбовав. Паренек покачнулся, устоял на ногах и повернулся к многолюдной очереди, записывающейся в добровольцы.

Вот оно, выходит, как. Изгнание, в которое Напильник отправил старого другана, оказалось спасительным бегством от рабства или смерти. До мельчайших деталей Митяй вдруг вспомнил, как покидал Кропоткин. Хмурое, почти как сейчас, небо. Ряды молчаливых детей, многие из которых плакали. Последний и такой неожиданный подарок директора.

Через сколько дней после этого на лагерь напали? Через неделю? Следующим утром? Как сильно он разминулся с фанатиками, пошедшими на штурм коммуны? Насколько близко прошел лесной тропкой от собственной смерти?

Почувствовав толчок изнутри, Митяй предусмотрительно раздвинул стоящих вокруг себя людей, сгибаясь в поясе. Его вытошнило непереваренным завтраком и еще долго сотрясало пустыми спазмами, не позволяя толком вдохнуть. Попавшейся в сети рыбой глотая воздух, ставший враждебным, он наконец распрямился. Обнаружил себя в кольце людей, смотревших брезгливо и с недоумением. Вэйань, казалось, был готов отвесить оплеуху.

– Ты чего, малец? – господин Темирбаев покривился. – Скушал что-то не то?

– Сколько… сколько выжило? – смог выдавить Митяй, утирая рот. – Вы сказали, что кого-то убили… а сколько уцелело?

– Откуда ж мне знать? – протянул Султан, но в глазах его зажглись хищные маячки. – Я ж их не считал… Может, ты мне скажешь?

Он шагнул к нему, хватая за воротник. Встряхнул, притягивая к себе. В левой руке Темирбаева, как по волшебству, откуда-то взялся небольшой раскладной нож.

– Помнишь, малек, что я тебе говорил про ложь?! Не хочешь ничего добавить, пока палец ненужный выбираешь? – К ладони Митяя прикоснулось ледяное лезвие, поверх которого легла сухая и морщинистая ладонь Султана. – Ну, выбирай!

Остальные наблюдали настороженно и молча. Леший хмурился, Фэн хрустел пальцами, остальные безы смотрели недоумевающее, но с явным неодобрением.

– Из Норильска, значит, ты шел? Куницы семью перебили? Навигатор сломался? Еще что-то добавить хочешь?

– Мизинец, – пробормотал Митяй. Ему казалось, он видит происходящее со стороны, будто кино.

– Что лепечешь?!

– Мизинец, – уже более четко повторил паренек.

Страха не осталось, все чувства будто прикрыли толстой стеклянной крышкой. А вот решение набросилось мгновенно, словно только этого и ждало.

– На левой руке. Только позвольте мне вступить в отряд…

Кто был убит? Напильник? А может быть, мальчик Алеша и его сестра? Вряд ли, они бы в обороне не участвовали. Скорее всего полегли старшаки, имевшие право держать оружие. А это значит, что Алексей, как и его названая сестренка… И Юлька… и девчонки… и другие дети… больше сотни…

– Говори! – приказал Султан, кладя левый мизинец мальчишки на острую кромку клинка. Митяй не сопротивлялся, наблюдая за готовящейся экзекуцией отстраненно и равнодушно. Только чуточку раздражал стойкий запах кедровой настойки, исходящий от усатого. – Что еще я о тебе не знаю?!

– Я из кропоткинцев… – он почувствовал, как с ладони закапало что-то теплое, хоть боли и не было. – Ушел от них в прошлом месяце… Ровно перед тем, как на лагерь напали…

– Вот как? Еще что-то добавишь?