К середине XIII в. мадьяры представляли собой вполне сложившийся этносоциальный организм — феодальную народность. Их этническая территория занимала наибольшую в истории народности площадь. Все эти земли (за исключением Восточного Прикарпатья, где проживала этническая группа мадьяр, которых окружавшее население называло «чанго») находились в составе королевства Венгрия. Мадьяры составляли 80 % его населения. Численность населения королевства в 30-е годы XIV в. равнялась предположительно 2 млн человек, в 1494–1495 гг.-3,5–4 млн. Королевство Венгрия обладало людскими ресурсами, значительно превосходившими ресурсы соседних государств. Так, население восточного соседа Венгрии — Молдавского княжества в конце XV в. составляло максимум 220 тыс. человек (в середине XV в.- 170–180 тыс.).

В повседневной хозяйственной и культурной жизни мадьяры контактировали с невенгерскими общностями, компактно проживавшими в пограничных зонах королевства (предки словаков, славопцы-хорваты-кайкавцы) или внутри этнической территории мадьяр в форме иноэтиичных «островов» («сасы» — немцы, влахи — предки румын). В эпоху развитого феодализма межэтнические связи мадьяр расширились. Еще в начале 40-х годов XIII в. король Бела IV поселил в королевстве половцев-кунов. В 1279 г. они получили для жительства районы междуречья Дуная и Тисы, Темеша, Мароша и Кёрёша, а также на Мезёфёлде (в комитатах Фейер и Толна на правом берегу Дуная). Так в центре этнической территории мадьяр появились два сравнительно больших иноэтничных «острова», ставших основой исторических областей Падькуншага (на левом берегу Тисы) и Кишкуншага (между Дунаем и Тисой). На севере к Кишкуншагу примыкала небольшая область расселения пришедших вместе с половцами ясов — парода, близкого к аланам. Окончательная этническая ассимиляция половцев и ясов завершилась в XVIII в. К началу же XVI в. закончилась их социальная и культурная ассимиляция мадьярами.

Общее представление о размерах иноэтиичных «островов» и численности их населения дает подсчет сел и деревень в королевстве: на землях трансильванских немцев находилось 200 сел (в конце XVI в.-90 тыс. человек), в районах расселения половцев и ясов — 140 сел. Всего же на территории королевства на рубеже XV–XVI вв. имелось 20–21 тыс. населенных пунктов, в основном очень мелких. Это главным образом поселения мадьяр, а в комитатах на севере и юге королевства — поселения словаков и славонцев (хорватов кайкавского диалекта). В конце XV в. на востоке королевства влахов насчитывалось, по различным оценкам, около 150 тыс. или 300 тыс. в середине XIV в. (соответственно несколько более 25 или 60 % населения той же территории). При установлении степени достоверности указанных данных следует принять во внимание свидетельство от 1549–1573 гг. о том, что в это время влахи составляли четверть населения.

К началу XIII в. поселения влахов располагались на южных границах воеводства Трансильвания (южнее замков Фогараш-Фэгэраш и города Сасварош-Орэштие-Броос), во второй половине того же столетия влахи проживали во многих имениях королевских замков юго-запада воеводства и прилегавших к нему комитатов Алфёлда. К началу XIV в. влахи обитали на территории всего воеводства (кроме склонов Восточных Карпат) совместно («рассеянно») с венгерским, славянским и немецким населением. Документы XIV — начала XV в. отразили многие вехи истории влахов: в 1326, 1336, 1360 гг. главы их общин — кнезы — получали от королей статус дворян; в 1334, 1359 гг. общины влахов переселялись в королевство из Валашского княжества; к 1337 г. относится появление первых топонимов влашского происхождения на территории королевства.

Те же документы упоминают о сохранении общинных судов влахов (1360 г.), о переходе кнезов в католичество (1366 г.), о наличии у влашских кнезов (недворян) зависимых от них крестьян (1360, 1389 гг.), о действии в компактно населенных влахами местностях «древних и одобренных» законов (1376 г.), о праве поставления священников православного игумена монастыря в Пери (1391 г.), о церковной власти над православными Венгрии митрополита «Унгровлахии» (1401 г.), о феодалах королевства — должностных лицах короля влашского происхождения (1447, 1454, 1467–1469 гг.), о разрешении феодалов на строительство православных храмов и часовен, о назначении землевладельцами православного архидиакона (1456, 1458, 1516 гг.), о пятидесятине овец, собираемой с влахов, о временном пребывании влахов в отдельных имениях (1461 г.), о приглашении землевладельцами влахов для проживания в их имениях (1495 г.).

В XV в. на этнической территории мадьяр появились поселения сербов, бежавших от османской угрозы или переселенных военачальниками Венгрии с территорий, попавших под власть османов. Сербы заселили территории комитатов Бач, Бодрог, Чонград, Темеш, Торонтал, Крашшо, где возникли вследствие этого исторические области Бачка и Банат, часть которых составляет современную Воеводину — автономную область Социалистической Республики Сербии (СФРЮ). Основная масса мадьярского населения перед началом наступления османов ушла отсюда на север. Главное отличие невенгерских народов состояло в отсутствии у них (кроме сербов и славонцев) господствующих слоев землевладельцев-феодалов. Представитель невенгерской этнической общности, становившийся феодалом королевства Венгрия, в течение короткого времени мадьяризировался. Господствующий класс королевства по его этнической принадлежности был полностью мадьярским, хотя многие его члены по этническому происхождению были выходцами из невенгров.

Невенгерские этносоциальные общности, почти целиком состоявшие из непосредственных производителей, составляли часть феодально зависимого крестьянства королевства Венгрия. Большинство, естественно, составляло венгерское крестьянство. Крестьяне других этнических общностей, как и крестьяне-мадьяры, находились под властью венгерского господствующего класса. Формы и степень феодальной эксплуатации крестьянства различных этнических общностей были неодинаковы, они зависели не от этнокультурной принадлежности (этникоса) эксплуатируемых, а от принадлежности этнических общностей к тем или иным хозяйственно-культурным типам (отгонное скотоводство влахов, скотоводство и горное земледелие словаков, развитое земледелие с большим удельным весом ремесленников у немцев).

ПРОГРЕСС И ЗАСТОЙ В РАЗВИТИИ ЭКОНОМИКИ И СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Наличие благоприятных природных условий для земледелия и скотоводства позволило народам Венгрии создать разнообразные отрасли сельского хозяйства. Королевство славилось его продуктами, особенно некоторыми видами скота. Получили развитие виноградарство и рыболовство. Прогресс земледелия выразился в появлении трехполья при сохранении господства переложной системы. Однако развитие производительных сил в сельском хозяйстве, в частности деревенского ремесла, не привело к крупномасштабному отделению ремесла от земледелия, быстрому развитию товарного производства, что выражается, как известно, в функционировании города как поселения ремесленников и торговцев, оторвавшихся от земледельческого труда, освободившихся от феодальной зависимости и выступающих в совокупности как особый экономический и политический институт.

Во второй половине XIII в. король признал некоторые поселения своего домена в качестве так называемых свободных королевских городов. Позднее число городов несколько возросло, но их удельный вес в массе поселений и удельный вес горожан в общей численности населения были незначительными: перед 1526 г. жители 25–35 городов составляли около 2 % населения. Во второй половине XV в. начался упадок сравнительно слабо развитых городов королевства Венгрия. Города здесь развивались и на основе местных торговых центров, и из поселений госпитов — переселенцев главным образом из германских земель, получивших земли из королевского домена. Большинство горожан составляли немцы, но шел процесс проникновения в города мадьяр и представителей немадьярских этнических общностей.

Роль немецких ремесленников и торговцев, живших в городах королевства, следует признать прогрессивной: они принесли в страну более развитый по сравнению с мадьярским хозяйственно-культурный тип Западной Европы, где отделение ремесла от земледелия достигло высокой степени, и поставили данную модель на службу венгерскому обществу. Это способствовало прогрессу ремесла и у мадьяр. Аграрное по своему характеру общество мадьяр достигло такого уровня, который позволил образоваться не городам со свободным населением, а особому типу сельских поселений — местечкам (аграрным городкам). Здесь проживали крестьяне и ремесленники, собирались местные рынки. Жители местечек оставались феодально зависимыми людьми, хотя и пользовались правами самоуправления и правом внесения ренты с общины в целом. В XV в. численность местечек резко увеличилась. В XV столетии их насчитывалось 800 (из 20–21 тыс. сельских поселений). В каждом из местечек проживало обычно около 500 человек, при этом ремесленники составляли 20 % жителей. Во второй половине XV в. феодалы начали покушаться на льготы жителей местечек и городов: по закону 1498 г., закрепившему действовавшую с середины XV столетия практику, жители городов и местечек обязаны были вносить феодальную ренту (девятину) тем феодалам, у которых они арендовали земли.

В 1314–1315 гг. закон оформил единый правовой статус класса феодально зависимого крестьянства королевства, закрепив тем самым превращение всех земледельцев королевства в зависимое крестьянство. Рента, которую уплачивали крестьяне отдельных местностей и поселений, отличалась характером и размерами. Неодинаковым было и хозяйственное положение тех или иных групп крестьян. Источники позволяют установить основные тенденции изменений этого положения, в частности эволюцию феодальной ренты. В этой эволюции нашло выражение общее направление социально-экономического развития королевства, обусловленное прежде всего стремлением феодалов увеличить размер денежной ренты.

Частные феодалы требовали поземельного взноса, королевская власть после 1336 г. — налога со двора (с «ворот»), налога на военные нужды (с первой половины XV в.), церковники — десятину деньгами (с первой половины XV в.). Особенно выросли требования денег во второй половине XV в. До этого времени феодалам, в частности королевской власти, удавалось реализовывать данное требование. Крестьяне платили всем трем феодальным «дольщикам» деньгами, вносили оброки натурой и исполняли незначительные отработки, которые, впрочем, к концу рассматриваемой эпохи постепенно получали все большее распространение.

По закону 1351 г. крестьяне обязаны были вносить землевладельцам девятину зерна и вина. Королевской власти удавалось получать в виде налогов значительные денежные средства. Они расходовались в основном на содержание наемных войск. Позже численность наемников постоянно увеличивалась.

Во второй половине XV в. в условиях растущей заинтересованности феодалов в получении денежной ренты явственно обозначился объективный процесс натурализации экономики (упадок города, сокращенно емкости внутренних местных рынков). Происходит натурализация ренты: уменьшается удельный вес денежных платежей частным землевладельцам; королевской власти едва удается взыскивать половину суммы налога, которым облагались крестьяне; церковники вынуждены были заменить денежные десятины натуральными. Больше всего крестьяне страдали от увеличения требований денег, будучи не в состоянии добыть их продажей своих продуктов. Все это сказывалось на особенностях внутриполитической борьбы и на падении военного потенциала королевства.

Первым последствием натурализации экономики явилось закрепощение крестьянства: в начале XIV в. оно обладало правом свободного выхода из имений, затем это право было ограничено обязательностью согласия землевладельца (1314–1315 гг.), внесением поземельной платы. В первой половине XV в. выход был заменен выводом (вывозом) крестьян феодалами. Уже в это время отмечаются случаи запрещения вывода крестьян отдельных местностей на определенные годы Во второй половине XV в. стали вводиться так называемые заповедные годы, в течение которых вывод прекращался в рамках всего королевства (1452, 1454, 1459, 1462, 1463, 1476 гг.). Декретом 1486 г. вводились «урочные годы» — сроки сыска и возвращения выведенных крестьян. Закон 1514 г. окончательно отменил вывод крестьян.

В конце XV- начале XVI в. — многие феодалы закрепили за собой право высшей юрисдикции, так называемое право меча, которое распространялось королевскими грамотами ранее: феодал мог казнить своего крестьянина. Во всем этом выражалось складывание «второго издания крепостничества». Закрепощение было средством принуждения крестьян к отработкам в условиях, когда феодалы начали перестройку своего хозяйства с целью производить товарную продукцию для сбыта ее на рынках внутри и вне страны. Закон 1522 г. гласил, что крестьяне многих феодалов «слишком мало вносят или же ничего не вносят, а пашут и жнут на них, косят сено и наполняют их амбары, от чего [землевладельцы] получают ежегодно немало денег».