Это был именно союз, в чём и заверил курсантов плосколицый инструктор по фамилии Аиаиуай. Имени у него не было вовсе, а называть щуплого пилота практически сразу начали, ясное дело, товарищ Ай-яй-яй. Впрочем, судя по чуть заметным ухмылкам переводчиков, подобное имятворчество оригинальностью не отличалось.

А вот сам товарищ Ай-яй-яй отличался, ещё как. Он был не с нашей планеты.

Никто ни разу не сказал этого курсантам прямо: «союзник» да «союзник». Но дураков среди них не водилось — отобрали действительно толковых, — и завораживающее слово «марсианин» прозвучало в казарме в тот же вечер.

Сам Кожедуб ещё некоторое время выражал скепсис: уж очень хотелось поверить в такое чудо, а он привык сопротивляться порывам, резонно полагая себя хозяином собственных страстей, но не наоборот. Сдался он на следующий день, когда из тонких уст товарища Ай-яй-яй прозвучало завораживающе-близкое — «космос».

Сладко ёкнуло под ложечкой.

Космос!

— Выход на СИД-аппарате в космос категорически воспрещён. Интегрированная система жизнеобеспечения в кабине пилота не предусмотрена. В общем случае воспрещается превышение личного биологического предела по высоте без использования полётного костюма.

— Что за полётный костюм? — поинтересовался Кожедуб.

— Ознакомление с устройством и функционалом скафандра по программе предусмотрено позже, — пробулькал товарищ Ай-яй-яй. — В настоящее время ваша подготовка сосредоточена на действиях строго в атмосфере. Две основные модели…

— Когда мы приступим к полётам? — прямо спросил Иван Никитович. — Страна воюет, мы должны быть на фронте.

— Кожедуб! — погрозил ему единственным пальцем на единственной руке полковник Ламтюгов. — Ежели остро не сидится, могу в пехтуру устроить рядовым.

— Не выйдёт, — дерзко сказал Иван Никитович, — я секретность подписывал. И я истребитель, между прочим.

— Ты пока не истребитель, ты пока пустое место. Без боевого опыта. «Между прочим».

— Товарищ полковник, а вы же говорили, что боевой опыт здесь как раз не важен? — примирительно заметил добродушный Корнеев.

Ламтюгов кивнул.

— Точно так. Вас отбирали по способности быстро адаптироваться к новым принципам ведения воздушного боя. Но что-то вот товарищ Кожедуб адаптироваться не желает.

— Виноват, товарищ полковник! — гаркнул товарищ Кожедуб, незаметно потирая ушибленные рёбра. Негодяй Корнеев ухмыльнулся и убрал локоть. — Желаю адаптироваться. Только когда мы к самим полётам перейдём?

— Отставить полёты. Машины в управлении предельно простые, с этим у вас проблем не предвижу. В качестве примера приведу: я вот справился.

Ламтюгов снова продемонстрировал ужасно одинокий палец. Увечья своего полковник, как всякий настоящий вояка, ни капли не стеснялся, но дело было не в увечье: если уж однорукий справился… Аргумент был железный, курсанты притихли.

— Вопрос в другом: массовое производство осваиваемой техники недоступно. Для умственно отсталых подчёркиваю: пока недоступно.