— Вот только не ври, тебя интересуют новости столетней давности. А всё, что ты мне воодушевленно рассказываешь о политике, тебе нашептывает твой начальник. Кстати, как он-то себя теперь ведёт в твоём присутствии? На его лице написано раскаяние и муки совести?

В голове промелькнул смутный образ мистера Джейкобсона, и тут же исчез.

— Кажется, он не слишком переживает. Говорит, что и сам может оказаться на улице…

— Я так и знала! — разочарованно проворчала Мария, было слышно, как она пытается зажечь спичку, а потом прикурить. Когда девушка справилась и закурила, она продолжила:

— А знаешь, мне твой начальник всегда нравился — такой добрый и вежливый, всегда посоветует что почитать или посмотреть. Не ожидала, что всё так обернётся.

— Мэри, послушай, с какой-то стороны я даже рад, что всё так обернулось, кто знает, может мне не понравилось бы учиться на выбранную библиотекой специальность? Потом ещё столько лет горбатиться пришлось бы на них и за маленькую зарплату… всё что ни делается — всё к лучшему!

— Ага-ага, ты это почаще говори, — с мрачной укоризной проговорила девушка, — но не буду противиться твоему оптимизму, а лучше расскажу тебе новость поинтереснее!

— Мэри, ты же помнишь, что я не твоя подружка? — с мольбой в голосе сказал я, осторожно снимая с ног уличные ботинки и устраиваясь поудобнее на диване.

— Ты не понимаешь, речь идёт о Хейли! — горячо воскликнула она, — она не ночевала сегодня дома! Ты представляешь? Кажется, она нашла себе хорошего парня, вот здорово? Обидно правда, что не рассказала мне ничего о нём, но может это какой-нибудь аристократ? Кто знает, может ей улыбнулась удача, о которой она так мечтает.

— Будем надеяться, что она поступает правильно, всё-таки не молоденькая девочка, чтобы ошибки совершать, — задумчиво ответил я. Какая-то мысль вертелась в голове, но никак не могла оформиться, кажется это что-то на счёт выходных или…

— Молоденьких девочек вроде меня? — с легкой подковыркой поинтересовалась девушка.

— Ты самая молоденькая девочка из всех! — я рассмеялся.

— И то, что мы делаем — ошибка? — продолжила она, однако в её голосе прозвучала тень иронии.

— Наша самая крупная ошибка в жизни! Та, которая тянется до самой смерти одного из нас! — серьёзно ответил я, сильнее прижимая телефонную трубку к щеке.

— Спасибо, — прошептала она, — за тепло, что ты даришь.

— Я люблю тебя, — также шепотом ответил я.

— А я тебя люблю, — чуть помедлив, ответила Мария, понижая голос до еле слышного шелеста.

Мне хотелось, чтобы мы могли выйти на улицу, держась за руки, и пройти по Карнаби-стрит без страха. Мне хотелось заявить о нашей любви на весь мир! Хотелось, чтобы семья Марии приняла меня как… как жениха их дочери, а не как «друга». Ведь в глубине души я осознавал, что наше общение возможно лишь по причине убежденности её родителей в том, что я стимулирую Марию учиться. И как же горько понимать, что рано или поздно мне укажут на дверь.

— Эй, ты о чём задумался? — раздался чуть тревожный голос девушки, — тебя опять захватила депрессия?

— Нет, просто обдумываю будущее, — чуть рассеяно ответил я, — слушай, я только что вошёл в дом и даже не успел переодеться, как ты позвонила…