– Люся, расскажи, как было в Италии? Документы я читала, как вы «Лючию» брали. Рада за твоего отца – что все хорошо получилось. Да, людей жалко – хотя очень может быть, что «комета» упала не из-за диверсии, а есть такой технический дефект – я тебе после подробнее расскажу. Так что ожидается совместная экспедиция по извлечению обломков со дна Средиземного моря. Это на фото Софи Лорен рядом с тобой? Что, и в Риме сейчас это носят? Да, тебе очень идет, особенно с этой шляпкой. Хотела бы я и у вас в гостях побывать – только там, наверное, солнца еще больше, чем в Одессе, я же обгорю вся. А осенью у вас погода какая?
Кто-то остановил пластинку, включил новости. Про выполнение пятилетнего плана – и постановление советского правительства «О мерах по укреплению кормовой базы животноводства». Обязать колхозы и совхозы отводить часть земли под горох и кукурузы – последнюю лишь в определённых районах. Особо указывается, что в данном случае кукуруза – это корм для скота или зеленая масса для силоса, то есть вызревание початков не обязательно. А где климат неподходящий, вместо кукурузы сажать люпин и амарант. А также наладить промышленное производство белковых добавок из хлореллы[6]. И это, насколько я знаю, не просто закон – в исполнение его Госплан должен ресурсы выделить. То есть не будет у нас ни «кукурузы-травы» едва ли не в Заполярье, ни скармливания хлеба скоту (поскольку дешево). Вот и еще хоть чуть-чуть отворот истории на новый курс с прежнего, ведущего к перестройке!
Маши и китаяночки журнал изучают, что Лючия принесла, «Русско-итальянскую моду», самый последний – летняя коллекция этого года. Вспоминаю, как римлянка на ленинградском показе в пятидесятом французов высмеяла – «какой-то там Диор». Женщины, что при коммунизме, что при капитализме, всегда хотят быть нарядны. Понятно, что в СССР пока еще время нелегкое, военные раны залечиваем, но все же москвички на улице выглядят не хуже парижанок (с учетом того, что во Франции сейчас тоже далеко не рай, не изобилие). Вот только я никогда не надену узкую «диоровскую» юбку, похожую на то, как двумя ногами в одну штанину мужских брюк влезть – наш первый и главный принцип, чтоб движений не стесняло. Привыкла уже к «солнцеклеш-миди» с узкой талией, хотя носила уже и новинку этого года, «русские традиции», когда клеш от груди или сразу от горла, как у крестьянского сарафана. В журнале и выкройки есть, с методикой расчета под ваш размер, ткань купить можно (принцип «сделай сам» у нас всячески поощряется, и не только в одежде), так что тем, кто шить умеет, полное раздолье. Я умею, Лючия тоже, а китаяночки научились уже?
Мне было хорошо. Для полного счастья не хватало лишь моего Адмирала рядом. И еще, мой отвратительный характер – мысли о том, что сейчас случится что-то, и станет хуже. Как сегодня, с утра было солнце, я Олюшку в коляске вывезла, детям ведь свежий воздух необходим, и тут вдруг тучи набежали, гром ударил, дождь начался, ветер поднялся, деревья гнет, на мне платье рвет, а главное, коляску грозит опрокинуть. Видела я и страшнее, в Порт-Артуре тайфун, когда вода стеной, а ураган с ног сбивает – но там я одна была, а тут с ребенком, и если я закаленная, холодной водой обливаюсь, то девочка простудиться может и заболеть. Зонтик у меня был, так его наизнанку выворачивало, и я больше старалась дочку прикрыть, чем себя – и потому промокла немножко, зато Оленька сухая и даже не напугалась. А этим летом было в июне, наш отпуск на пароходе «Нахимов», от Одессы до Батуми и обратно, как должно было быть – первый день был, как самый счастливый в моей жизни… до той минуты, как тварь Василь Кук хотел моего Илюшеньку зарезать, ребенку к горлу нож приставил. Гадина, «генерал УПА», в иной истории он уже в самостийной Украине помер аж в 2007 году и даже памятника удостоен как борец с москальским игом – и здесь себе жизнь вымолил своим мнимым раскаянием, хотя Пономаренко уверяет, что не заживется он долго, пусть сначала своей изменой деморализует тех, кто еще на свободе, ну а после якобы они же его и убьют. Что ж, Пантелеймон Кондратьевич, ваше слово твердое – но я тоже на контроле держать буду, своего сыночка этому гаду не прощу! Илюша после меня спрашивал недоуменно, «что этот дядя от меня хотел» – даже не понял мой ребенок, что кто-то может ему зла желать, за что? Никогда мои дети не узнают такого, как Валя однажды спел (сугубо в нашей компании) под гитару: «Чтоб ваши дети не выбрали водку, чтоб ваши внуки не выбрали пепси. Чтобы твой сын не родился “кяфиром”, чтоб твою дочь в гарем не продали. Чтобы твой сын не сидел в каталажке, чтоб твою дочь не снимали с панели». Проклятые девяностые той истории – все сделаю, убивать буду и сама умру, чтобы здесь такого не случилось! Чтобы мои дети и мои внуки не знали иной жизни, как в СССР!
Валя Кунцевич снова пластинку поставил – «Севастопольский вальс». И Юра к нам подошел, римлянку свою пригласил. А Валя – меня, и я согласилась, что здесь такого? Тем более в присутствии его, Валентина, законной жены. Милая девочка, внешне на меня похожа, и даже платье на ней такое, как на мне, юбка-«солнышко» и такая же пелеринка до талии и локтей вместо рукавов – модный фасон этого лета, после того как Люся в Италии блистала и на обложки журналов попала. Конечно, лишь в хорошую погоду такое носить и не на службу – хотя отчего нет, вот завтра в нем и пойду, вид вполне приличный и даже строгий по-монашески, если не на улице в ветер. Однако же мой наряд из РИМа вчера лишь доставили – Валя, у тебя и там агентура есть? Мы, конечно, не склонны из-за такого скандал устраивать, как в иной реальности Жаклин Кеннеди и Элизабет Тейлор на какой-то важный прием в одинаковых платьях пришли и было что-то непотребное – но если и другая информация подобным образом утечет?
– Я всего лишь хотел, чтобы Маша на тебя была похожа, – серьезно ответил Валя, – ты ведь наш идеал.
А у нее ты спросил? Хочет ли она такой быть – или другой? И вообще, Валечка, вот и музыка кончилась, на место меня проводи. А за танец спасибо.
Отлуп полный – а чего ж еще ожидать? И быть мне краскомом Иваном Варравой из неснятого пока еще тут фильма «Офицеры».
Маша хмурит губки – только семейного скандала мне тут не хватает. Завидую Юншену – опекающему сразу двоих. Китаяночки уже обрусели совсем – и физиономии у них вовсе не «азиатские», узкоглазые и плоские, как мы обычно представляем (это у северян, монголов и маньчжур), а правильный овал с тонкими чертами и глаза миндалевидные, большие (характерно для южного Китая) – и одеты по-нашему, на улице встретишь, так не отличишь от своих, тоже брюнеточки бывают, с южнорусскими корнями. Небольшой акцент лишь заметен – китайцы букву «р» не выговаривают, нет у них такого звука в языке. Но – «наш повелитель, наш господин». Спросил я у них, ради любопытства, если он один, а вас двое, то как вы между собой ладите, хотя и сестры? А они даже не поняли, в чем проблема.
Слышал я, что был на Юншена сигнал, про аморалку. Так «инквизиторы» вмешались – а отчего Ли Юншен, как сознательный товарищ, не может помочь соотечественницам при их обустройстве в новом для них советском обществе? Тем более что жалоб ни от кого не поступило, так в чем вопрос? И вообще, у товарища Ли Юншена с сестричками чисто дружеские отношения (а докажите обратное, вы свечку держали?). Так и длится уже три года. Сестры Лан (по-китайски «роза») и Куанг («орхидея») живут вместе с девушками из «итальянской моды», числятся в штате РИМа, даже на подиум уже выходили – а в свободное время на людях появляются исключительно втроем, вместе с Юншеном. Ну а мы – что делать будем, завидовать будем. А вернется Юншен домой и станет генералом – так и женится сразу на двоих, или у них не разрешено, китайцы ведь не мусульмане? Хотя я слышал, что у них мандарин прежде вполне мог иметь нескольких жен.
Маша дуется. Снова вальс – так пошли, потанцуем, что сидишь? Утешь бедного ухореза – а то день у меня с утра был тяжелый. Пономаренко наконец понял, что хотя «инквизиция» имеет право для своих задач привлекать любые конторы и воинские части, все ж раздергивать «песцов» всякий раз – это не есть хорошо. Так что сейчас под крылом «партийной безопасности» формируется спецподразделение (аналог «Альфы» или «Вымпела»), для работ на постоянной основе – «обнаружить, уничтожить, для допроса притащить». Командиром Юрка Смоленцев – после «Нахимова» и итальянских подвигов другой кандидатуры просто нет. Ну а я, надеюсь, буду там все ж не рядовым. Каждое утро к десяти прибываю в расположение, разминка на плацу и тренировка – рукопашка, один на один, один против нескольких, группа против группы, затем прохождение полосы препятствий, со стрельбой по появляющимся мишеням, а в завершение «бой» с красящими шариками вместо пуль, команда против команды. И это короткая программа для тех, кто уже волчары с опытом, лишь форму поддержать – молодых гоняют едва ли не круглосуточно, чтобы нашу науку в рефлексы вбить. Так что с утра сегодня я и побегал, и подрался, и пострелял. Ну не обижайся, Машуня, – ну прости, хотя не знаю, за что.
– Она красивая, – сказала Маша, – только своего мужа очень любит. Валя, ну как ты можешь?
А что я такого сделал – всего лишь даму на вальс пригласил. Что никак не возбраняется. И знакомы мы уже давно, и работаем в одной конторе. Оправдываюсь – а сам думаю, вдруг теперь решит, а вот не буду на нее похожей, даже внешне? А она сказала то, чего никак не ожидал:
– Валя, а в вашу службу девушек принимают? Если Лючия с мужем ходила даже на абордаж. Стрелять как ты я не смогу – но разве вам медработник не нужен? Зато везде будем вместе.
Валя, анекдоты про поручика Ржевского не про тебя случайно? Смотри, доиграешься – если ума не хватит на грани дозволенного удержаться. На войну бы тебе – так нет войны. Или есть уже – зачем нас Пономаренко вызвал? Сидим, культурно отдыхаем, и вдруг телефон – и в жизни так бывает, не только в советском кино. Хотя помню, что и в двухтысячных наши доморощенные капиталисты могли своих работников так напрячь, даже вечером или в законный выходной. А в этом времени мобил не изобрели еще – и если нет тебя возле аппарата (а сидеть возле него в свое свободное время ты, строго говоря, не обязан), то найти и напрячь тебя будет затруднительно.
Тут, конечно, время сталинское и распорядок оригинальный – но все же до полуночи обычно бдят столоначальники, а вдруг Сам позвонит? Если начальник нормальный, то держать при себе он будет пару-тройку особо доверенных сотрудников, владеющих информацией, – а прочий личный состав отпустит по домам. И полночным страдальцам воздаст по справедливости, наградой, а уж транспорт, чтоб до дома доставить, подразумевается сам собой. Аня еще подходит под категорию доверенных, а Валя Кунцевич – это чистый боевик, моя бы воля, я и в Академию его не тянул бы, довольно ему указать на врага и сказать «фас», только клочья полетят от супостата. Я, стараниями Пономаренко, хоть и вступил на скользкий путь начальственной ответственности, но нет у меня сейчас незавершенных срочных задач, о формировании нашей команды я вчера рапорт представлял, сегодня ничего не изменилось. Ну а Лючия не доросла еще, чтобы за что-то отвечать (только не дай бог она услышит, что я так думаю). Значит, вывод – что-то где-то опять произошло. В газетах и по радио не было – не успели еще? Или что-то по тайному фронту?
Пантелеймон Кондратьевич был каким-то смурным. Что тревожно. Начальственную «накачку», особенно даваемую исключительно для мотивации, без намерения реально принять меры, пережить нетрудно. А вот если такое – значит, у самого Пономаренко сомнение есть. Как в сорок четвертом перед Киевом было – где кончилось большой дракой[7].