Через минут двадцать мы уехали в аэропорт. Два часа перелета, и мы в Москве…

20.12.2016 г. До начала пресс-конференции оставалось около получаса. Макс с Кириллом куда-то отлучились, а мы с Женей остались в гримерной наедине. Я молча сидела на стуле и раскручивалась из стороны в сторону; сердце безудержно колотилось, и заставляло кровь пульсировать в висках. Я знала, что та девица тоже будет присутствовать на пресс-конференции и не находила себе места.

Резко раздался стук. Не дожидаясь ответа, в гримерную зашла молоденькая девушка приятной наружности: взгляд привлекла кожа лица – она была на удивление гладкой и ухоженной, – а голубые глаза сияли чистотой и свежестью. Окинув ее с ног до головы, взгляд остановился на бейдже, который висел у нее на груди. «Неужели это она?!» – пронеслось в мыслях, а она тем временем довольно смело обратилась к Жене:

– С тобой можно поговорить?

Не дожидаясь ответа, я приподнялась со стула и со словами «Не буду мешать!» поспешила выйти в коридор. Женя пару раз окликнул меня, но я не стала слушать его, выскочила из гримерки, как ошпаренная, но дальше идти была не в силах, так и осталась стоять под дверью… Резко до меня донесся голос той девицы:

– Куда ты запропастился? Обещал приехать, а сам исчез. Я тебя обыскалась!

– Я был дома с детьми и женой.

– А как же мы?

– Нас никогда не было, но, несмотря на это, я совершил глупость, обо всем рассказав. Да, не отрицаю, меня привлекли твои молодость и красота, твоя непосредственность. Но за последние два месяца я осознал, что всегда любил, и буду любить только одну женщину, и никогда ее не оставлю: она неотделима от меня, как и музыка, которую я пишу. Быт охладил наши чувства, что, наверное, и позволило тебе добиться моего расположения, засомневаться. Но впредь между нами ничего не может быть!

– Но… – хотела она что-то возразить, но Женя не позволил.

– Из-за своей непредусмотрительности я причинил много боли самому близкому для меня человеку, хотя она словом со мной не обмолвилась, даже не закатила скандал. Но я чувствую эту глухую боль, которую унять невозможно, пока два сердца вновь не забьются вместе…

– Расставаться всегда больно…

– Ты еще совсем молода и ничего не понимаешь в жизни. Порой своими необдуманными поступками мы раним тех, кто меньше всего этого заслуживает. К тому же у нас дети. Их я никогда не оставлю…

– А как же я? – слезно спросила она.

– Что ты? Ты еще молода, у тебя вся жизнь впереди. А мне уже скоро перевалит за пятый десяток…

Пока слушала их разговор, не заметила, как вернулся Кирилл и что-то начал мне говорить. Я не сразу сообразила, что происходит, просто уставилась на него и молчала.

– Лесь! – обратился ко мне Кирилл еще раз и потрепал по плечу, и только тогда я пришла в себя. – Что случилось?

– Там… – начала я, но, опомнившись, вытерла слезы, залившие лицо. – Я не очень ужасно выгляжу?

– Что происходит?

Я ничего не ответила и решительно открыла дверь. Женя по-прежнему стоял со скрещенными руками возле стола и опирался на него, а та девица – напротив него, но услышав шум открывающейся двери, обернулась. Женя тоже переменился в лице. Я старалась не смотреть на нее и скрепя сердце произнесла: