– Кто это? – спросила женщина, и видно было, что горе ее смягчилось, когда она осторожно погладила личико крохи.

– Ее зовут Эйра, – сказала Алиса. – Она дочь Бьярке.

Бринья вскинула глаза, ища глаза Алисы – и, наверное, увидела в них то, что хотела узнать, потому что кивнула и сказала:

– Спасибо, что принесла ее мне. А кто этот мужчина?

Они обе посмотрели вслед Тесаку, чей черный силуэт вырисовывался на фоне ночи.

– Он ее дедушка, – сказала Алиса. – Однажды к твоей двери может подойти волк, сероглазый волк с черной с проседью шкурой. Не бойся его, и не бойся, если Эйра вдруг его узнает.

– Понимаю, – прошептала Бринья.

Наверное, она действительно понимала.

– И еще одно…

– Ребенок был зачат не в любви, но в магии, – сказала Бринья. – Значит, я не должна удивляться ничему, что может твориться вокруг нее.

Алиса улыбнулась:

– Да. Именно так.

Свободной рукой Бринья притянула к себе Алису. Женщина пахла шерстью, огнем очага и молоком; пахла домом, как и должна пахнуть мать. Бринья расцеловала Алису в обе щеки и отпустила ее.

Алиса зашагала прочь прежде, чем Бринья закрыла дверь домика, и еще слышала, как женщина воркует над Эйрой, как поет ей колыбельную на языке, которого Алиса не знала.

Тесак уже вышел на поле. Алиса увидела его там: он стоял, запрокинув голову, обратив лицо к луне, поглаживая руками стебли высокой травы.

«Куда теперь?» – подумала она. Не обратно же в город, не через горы в пустыню. И не в лес, хотя после гибели Королевы там, наверное, стало безопасно.

«Есть место», – сказал в ее голове Чеширский.

«О, а я-то гадаю, куда ты запропал».

«Не могу я таскаться за тобой постоянно. Я, как-никак, важная персона, а в городе кое-что происходит».

Алиса знала: он хочет, чтобы она спросила, что же там происходит, хотел пробудить в ней любопытство, хотел, чтобы она вернулась и посмотрела. Но чего Алиса не хотела, так это снова увидеть город. Кроме того, она наконец поняла, что чрезмерное любопытство – это не всегда хорошо.