— А как же под водой-то? Под водой могли колдовать лишь единицы.

— Единицы. Ты мог. Как? Не знаю. Снова научишься как-нибудь. Взглядом. Мыслью. Вниманием. Оргоном. Но проще, если и руками тоже двигаешь.

— Может, и научусь, но когда это ещё будет.

— Здесь у нас время не то чтобы неограниченно. Но его больше, раз в двенадцать или около того. Дальше трамбовать уже вредно. Кукушка не выдержит. Улетит.

Как только Нинсон оклемался, она повела его за собой. Но не к выходу.

Тульпа подвела его к письменному столу, над которым висела большая доска с пришпиленными пергаментными страницами. На листке с эмблемами Лоа, на седьмом крюке, висел обломок коралла, неровный и пористый. Тот самый, что он нашёл в мыльнице, выточенной из тритоньего рога.

Ингвар понял, что теперь седьмая дверь всегда будет открываться этим ключом.

Его ждал Ной и тринадцатая руна Сейда. Райд.

Тёмные и узкие подземные коридоры, освещённые циановыми колбами и по колено заполненные тёплой водой, стали его пристанищем на долгие и долгие дни.

Ингвар учился возвращаться самостоятельно.

Они с Седьмым Лоа ели морскую пищу. Густую рыбную похлёбку и маринованные водоросли, упругих осьминожек и сопливых устриц.

Ингвар учился не блевать.

Перед каждой тренировкой приходилось съедать андару — крупного морского гада. Из каждого рыжего моллюска можно было выдавить рюмку коричнево-красной юшки. Холодная кровь пахла рыбой, и ничего более отвратительного Нинсону пробовать не доводилось. Но, как объяснил Ной, кровь андары богата оргоном.

Ингвар учился запасать оргон в танджонах.

Учился расходовать его экономно, как глубоководные скаты.

Учился впрыскивать энергию в жилы, стремительной рыбкой уходя от остроги.

Спал в огромных раковинах, заполненных охапками высушенных губок и зелёными опилками сушеных водорослей. Засыпая, представлял, как поплавок дыхания прокатывается по горлу туда-сюда. Холодный шарик тяжело опускался до самого пупка, расправляя лёгкие.

А когда Ной считал, что Великан накопил достаточно оргона, Ингвар снова спускался в затопленные катакомбы.

Там он бродил, ища выход и учась бросать под ноги руну Райд, вторую руну Седьмого Лоа. И когда у него получалось, тонкая голубая полоска проскакивала в воде, как росчерк промелькнувшего малька.

Райд указывала направление.