- Не хочу, - прошептала за миг до того, как он поцеловал.
Каким-то чудом я все же умудрилась после успеть подобрать наряд, туфли и собраться всего за десять часов. Звучит долго, но и предстоял ведь не простой поход в ресторан. Впрочем, если бы вместе с выбранным в сети платьем не прибыла швея, оно ни за что бы не смотрелось так как сейчас на моей худощавой фигуре. Простого кроя – открытые плечи, облегающий силуэт и длиной до колена. Главным его украшением, помимо струящейся ткани, был насыщенный цвет марсала и таинственно мерцающая в вечернем свете золотистая вышивка на корсаже. Золотистые же босоножки – на среднем каблуке, хоть рост Артура позволял выбрать какую угодно высоту, я предпочла удобство. И так будет от чего понервничать, не хватало еще еле стоять из-за неудобной обуви.
Стараниями парикмахера мои волосы мягко вились локонами, спускаясь чуть ниже груди. Я предпочла распущенные какой-то сложной прическе. А красилась сама, не желая превращаться в куклу. Закончив со сборами направилась к Артуру.
Он стоял в гардеробной, пытаясь застегнуть рубашку и матерился сквозь зубы словами, каких я не слышала никогда в жизни. Рука постепенно заживала, но гипс снимать в лучшем случае через неделю, но даже без него о прежней подвижности пока не могло быть и речи. Артур не ездил в офис, потому скрепя сердце носил футболки и регланы вместо рубашек и необходимость застегивать пуговицы была сведена к минимуму до сегодняшнего дня. И, конечно же, помогать ему не позволялось ни в чем.
- Как не стыдно – и это взрослый, уважаемый человек, - обернувшись, он буквально замер, пожирая меня взглядом, - Ругаетесь как гопник, Артур Дмитриевич. Даже хуже.
Тая от его реакции, я приблизилась и начала застегивать пуговицы. Намного больше хотелось их расстегнуть, самой выбраться из платья и вернуться в постель. Или же прямо здесь…
- Не пойдем никуда, - хрипло прошептал, привлекая к себе, - Не хочу, чтоб на тебя пялились другие мужики.
- Если рядом будешь ты, он побояться и подумать об этом.
- Да уж, много толку от меня сейчас, - кивнул на сломанную руку мужчина. А я вспомнила что они вытворяли со мной, обжигая и сквозь повязку и почувствовала, как заливаюсь краской.
- Рука заживет. А будешь делать упражнения, она совсем скоро станет прежней. Уверена, ты и сам это знаешь, - закончив, я разгладила невидимые складочки. Потом ловко повязала галстук.
Надев пиджак, Артур галантным жестом предложил опереться на его локоть и мы, подобно почтенной супружеской паре, медленно направились к выходу.
- Ой, а что мы ему подарим? - осведомилась, когда мы садились в машину. И как раз в этот момент Вадим передал Артуру прямоугольный футляр красного дерева, а сам сел рядом с водителем. Между передними и задними сидениями медленно поднялось темное стекло.
Артур тем временем откинул тяжелую крышку и под ней оказался утопающий в красной же коже антикварный пистолет. Его вид навеивал ассоциации с началом минувшего века, балами и дуэлями. Немудрено, ведь “родом” он скорее всего именно из того времени.
- Конец девятнадцатого века, а стреляет как новенький, - надо же, я почти угадала.
- Выглядит потрясающе, - осторожно, едва касаясь потрогала деревянную резную рукоять.
- Дуэльный, - продолжал Артур, - Кто знает, сколько раз с ним в руке отстаивали честь или сражались за любовь.
- И погибали лишь потому, что не умели разрешить спор, не проливая кровь. А любовь так все равно не завоевать – она вспыхивает сама иногда вопреки всему.
- Как мало изменилось, не находишь? – тихо проговорил.
- Предательство в вашем мире смертный приговор. Непомерно дорогая цена, которую я могу понять, но не принять. Он сам к этому шел, ты лишь ускорил финал.
Артур промолчал в ответ. Лишь поднес мою руку к губам и поцеловал. А я поняла, что в глубине души давным-давно сама это знала.