– Не умрёшь, – в голосе Порфирьева зазвучали нотки успокоения. – Долго не живут только хорошие люди. Тебе ничего не грозит. Обещаю: на этот поход тебя точно хватит! И потом, вдруг мы найдём по дороге что-нибудь полезное. Поможешь собирать-разбирать. Толку от тебя будет больше, чем от остальных. Эта станция расположена в центре города, в наши дни это очень дорогой район, производства тут нет. В результате из трёх с половиной тысяч народа, укрывшегося вместе с нами, нет ни одного технического специалиста. Продавцы, менеджеры, бюрократы, представители искусства, бизнеса и так далее. В общем, нахлебники всех мастей. Гайки крутить некому. Вот есть один пожарный, да и тот приезжий, случайно к нам затесался.

– Пусть идет Петрович! – изо всех сил отбивался Антон. – Он же хотел! Или Владимир! Он не инженер, но у него практики больше! Я специалист по монтажу сложных систем связи, ты знаешь!

– С Володей я поговорю, – согласился Порфирьев. – Насчёт Петровича уже всё сказано. Так что одного человека всё равно не хватает. Собирайся!

– Нет! – сильно побледневший Овечкин попятился. – Мне нельзя! Я могу погибнуть! У меня дети!

– Как хочешь, – Порфирьеву надоело возиться с Антоном. – Тогда вали отсюда к своим детям.

Овечкин поспешил покинуть платформу и направился в медпункт. Там имелся единственный на всю станцию электрический чайник, переданный из комнаты отдыха в распоряжение фельдшера ради ухода за ранеными. Микроволновая печь, кофемашина и чайный комбайн буфета оказались полностью разбиты во время разграбления и последовавшей за ним перестрелки, и другого способа вскипятить воду не осталось. Сам чайник до сих пор не стал предметом новой давки лишь потому, что после кровавой трагедии в буфете Абдуллаев заявил, что полиция будет применять оружие без предупреждения по каждому, кто попытается без разрешения переступить через порог служебной части станции. По идее, где-то должна быть плита для разогрева пищи, ведь как-то же полицейские сварили пельмени Порфирьева! Но где именно, Антон не знал. Наверняка она электрическая и портативная, и полиция её прячет, чтобы не нагнетать обстановку. Остаётся надеяться, что сейчас, когда все полицейские умерли или при смерти, она не окажется утерянной.

Плита нашлась там же, где и чайник, в медпункте. Переносная, двухконфорочная, с питанием от электросети. Медицинские сёстры что-то кипятили на ней для больных, и обе конфорки были заняты. Антон долго упрашивал их позволить ему вскипятить воды для своих детей, но медики в итоге выставили его за дверь. Сказали, мол, если позволить одному, то прибегут все остальные. Детей на станции по паре десятков в каждом вагоне, и все они ничем не хуже детей Овечкина. Медики предложили ему идти и придумать решение проблемы для всех, а не только для себя, и Антону пришлось уйти ни с чем. Тогда он вернулся в слесарку, чтобы наскоро собрать кипятильник из подручных средств и вскипятить воды самостоятельно. Там он обнаружил, что Петрович уже собрал нечто подобное, и оба техника пили горячий чай, одновременно мастеря кипятильники «на поток» из чего придётся.

– Это полный треш! – Антон сокрушённо разглядывал ворох оголённых проводов, опутывающих всевозможные железки, вручную скрученных с сетевыми кабелями. – Будет полно замыканий и несчастных случаев! И куча пострадавших!

– Проведём инструктаж по технике безопасности! – оптимистично заявил старый техник. – Народец нынче, конечно, совсем тупой пошёл, им собственные мозги заменяет кнопка голосового поиска на коммуникаторе. Но я верю в их инстинкты! Жить захотят – будут соблюдать технику безопасности добровольно и без принуждения!

– Может, не надо так сильно провода оголять? – Овечкин с сомнением наблюдал, как Петрович снимает изоляцию. – А если ребёнок случайно коснётся?

– Объясним взрослым, чтобы следили за детьми и не подпускали их к кипятильникам, – старый техник зубами содрал изоляцию с очередного толстого провода. – Лучше так, чем если из-за замыкания проводка загорится. Прежде чем ликвидируем задымление, полстанции отравится. Давай займись коммуникаторами! – он указал на несколько сложенных в кучу персональных наручных коммуникаторов, собранных у обитателей станции. – Надо зарядить и вытащить из них карту бомбоубежищ. Компьютер у нас вон там!

Над этой проблемой Антон бился два часа. Зарядить коммуникаторы было делом несложным, зарядное устройство имелось, оно было стандартным и подошло ко всем устройствам. А вот перетащить из них информацию на стационарный компьютер оказалось не так просто. Производители коммуникаторов были разные, каждый продвигал собственную операционную систему и всю предлагающуюся к ней электронную среду и прочее обеспечение. Как обычно, производители сделали всё, чтобы их устройства не признавали конкурирующие аналоги, и Антон столкнулся с неразрешимой проблемой. Был бы у него доступ в сеть, он бы быстро нашёл там всевозможные эмуляторы и стыковочные оболочки, понаделанные разнокалиберными хакерами в огромных количествах как раз для этих целей. Обычно это занимало минуту-другую, но сейчас, без интернета, проблема оказалась нерешаема в принципе. Пришлось ограничиться только теми устройствами, которые принадлежали производителю имеющегося компьютера, благо таких нашлась пара штук. Следующей головной болью явилась сама карта. Что с ней делать? Оставить в коммуникаторе? Но это не военное или специальное оборудование. Без надёжного экранирования оно не будет работать в условиях сильного ионизирующего излучения. Распечатать на бумаге? И получится либо небольшой лист с непонятными отметками, либо здоровенный плакат, который надо будет таскать с собой по развалинам. Антон решил, что дальнейшие действия будет предпринимать после того, как уточнит детали у Порфирьева, вскипятил воды в обнаружившейся пустой консервной банке и понёс её дочурке.

Он вышел на платформу, держа дымящуюся банку прикрученной обрывками провода к длинной отвертке, и принялся осторожно пробираться через поредевшую толпу. Многие уже получили свою долю продуктов и разошлись, количество людей, ожидающих очереди, уменьшилось, но платформа всё ещё была переполнена. Кипяток в его руках увидели тотчас же, и пришлось заверить всех, что через два часа все тоннели будут обеспечены общественными кипятильниками. До своего вагона удалось добраться без конфликтов, и Антон торжественно вручил жене дымящуюся банку.

– Амина, зайка! – он обнял дочурку. – Папа принёс тебе чая! Сейчас мама достанет пакетик с заваркой, и ты попьешь горячего!

– Ты принёс пахлаву? – дочурка тянулась к кружке, в которой Дилара заваривала чай.

– Нет ещё, моя милая, но скоро обязательно принесу, – заверил её Антон.

– Ты собрался на поверхность? – насторожилась жена. – В магазин за продуктами? Будь осторожен! – Она перешла на шёпот: – Столько людей погибло от радиации! Не задерживайся там ради пахлавы, я объясню Амине, что её не будет, придумаю что-нибудь! Возвращайся как можно быстрее!

– На поверхность я не собираюсь, – успокоил её Антон. – Я не такой дурак! И у меня техническое образование. Прекрасно понимаю, что там происходит. И последствия, ожидающие тех, кто вернулся оттуда и считает, что раз ничего не почувствовал, то значит не получил никакого ущерба. Нашу долю продуктов принесли оттуда полицейские, я же главный инженер, член администрации станции. Так что идти на поверхность в ближайшее время не придётся, Порфирьев сказал, что лишние продукты ещё есть. Правда, этот больной психопат хотел потащить меня туда против моей воли! Еле сумел отбрыкаться!

Он рассказал жене об идее Порфирьева насчёт поиска бомбоубежища, но Дилара неожиданно набросилась на него с упрёками. Она всучила Амину Давиду, велев ему поиграть с сестрой на пустующей скамье Порфирьева, и увлекла мужа в другой угол.

– Иди с ним! – тихо шипела жена, косясь на детей. – Какого шайтана ты отказался?! Это наш шанс выбраться отсюда и выжить!