Антон изложил смысл задуманного, но техники отмели этот вариант сразу же.

– Такой длины воздуховод мы не соберем, – второй техник, чем-то похожий на первого, только гораздо более молодой, безнадёжно махнул рукой. – Не из чего. Мы на глубине в пятьдесят метров, спусковая шахта наклонная, так что воздуховод нужен чуть ли не вдвое длиннее! Это нереально.

– Тогда уж лучше запереть гермоворота, – подхватил старый техник. – Прорезать в них отверстие и воздуховод вывести от него. Фильтровентиляционную установку целиком туда не перетащить, она здоровая и негабаритная. Но её можно разобрать, снять основные узлы и собрать на месте что-то подобное. Думаю, заработает.

– Но гермоворота внизу, – Антон нахмурился. – Сразу после эскалатора, так ведь? Разве мощности фильтровентиляционной установки хватит, чтобы затягивать сюда воздух с поверхности?

– Вряд ли, – согласился старый техник. – Но нам вообще ещё повезло, что эти гермоворота есть. Их оставили после очередной реконструкции лет восемьдесят назад. С целью удешевления строительства в начале двадцать первого века нормы Гражданской Обороны были исключены из требований, предъявляемых к устройству метрополитена. Соответствующие помещения на старых станциях упразднили и переоборудовали для иных целей, новые станции вообще с тех пор не имеют в проекте ничего подобного и строятся по принципам объектов мелкого заложения. Нам эти ворота оставили для колорита, развлекать пассажиров и туристов своим видом. Придется повозиться, чтобы привести их в действие, так просто они не закроются, когда начался этот ад, мы попытались. Бесполезно. А для того чтобы воздух с поверхности доходил досюда, там, вверху, надо будет установить вентиляционную установку, нагнетатель, короче. Соберём прямо в проходе, нужные детали снимем с местной вентиляции, теперь она бесполезна. Короче, новая конструкция будет затягивать воздух с поверхности и нагнетать внутрь. Эскалатор длинный, пыль будет оседать в верхней его части. Должно получиться… наверное. Как думаешь, Антон?

– Я специализируюсь на монтаже профессиональных систем связи, – на всякий случай напомнил Антон, чтобы не оказаться крайним, если что-то пойдёт не так. – Но попробовать нужно! Время идёт, воздуха остаётся всё меньше. Идём?

– Идём, – согласился молодой техник. – Только воды сначала набрать надо. Есть хочется сильно, так хоть водой живот залить… У тебя, случаем, перекусить чего-нибудь не найдётся? Наш буфет зверьё разнесло в кровавый хлам вместе с буфетчицей. Жаль её… противная была тётка, но не так же!

Он с нескрываемой злобой сплюнул, и Антон тотчас вспомнил полицейского, разговаривавшего с Порфирьевым в их помятом вагоне. Тот тоже не скрывал ненависти. И откуда только берутся такие люди? Разразилась жуткая катастрофа, надо быть ближе друг к другу, а они культивируют вражду!

– Нет, я с собой ничего не брал, – ответил Антон, стараясь быть как можно более тактичным. – У меня жена и двое маленьких детей, я всё оставил им.

– Правильно, – одобрил старый техник. – Детям сейчас тяжелее всех… – Он потёр кулаком живот, поморщился и кивнул молодому: – Володя, иди за водой. Мы за инструментом. Начнём с гермоворот, там и встретимся.

Допотопные гермоворота, без преувеличения являвшиеся антиквариатом середины аж позапрошлого, двадцатого века, сохранились на удивление хорошо. Старый техник заявил, мол, качество в те давние времена было совсем другим, не чета нынешнему. Антон не стал спорить, но отнёсся к этому заявлению крайне скептически. Какое может быть качество полтора века назад, когда и половины нынешних технологий не существовало?! Просто в своё время гермоворота хорошо реставрировали, это и есть истинная причина. Как бы то ни было, герметичности ворота не утратили, и спустя полчаса возни их удалось привести в рабочее состояние. Ворота закрыли, и Антон с важным видом объяснил собравшимся зевакам, что теперь станция в безопасности и приток радиации с поверхности ей не угрожает. Осталось сделать самое главное, но быстро выяснилось, что для этого нужно много чего демонтировать в разных местах и перетаскивать в одну кучу. Втроём было не справиться, и Антон отправился к Абдуллаеву просить разнорабочих.

Постовой полицейский пускать его в дежурное помещение наотрез отказался, требуя убираться вон и возвращаться через пятнадцать минут. Пришлось переходить на повышенные интонации и упрекать полицейского в том, что с каждой упущенной минутой воздуха становится всё меньше. План сработал, и его громкие возмущения услышали за дверью. Она открылась, и на пороге показался Абдуллаев. За его спиной было видно полицейских, собравшихся вокруг стола дежурного. У каждого имелась одноразовая пластиковая тарелка, из которой они поглощали варёные пельмени. Ещё несколько таких тарелок стояли в центре стола, видимо, были приготовлены для тех, кто в данный момент находился на посту или на патрулировании. В каждой тарелке Антон насчитал ровно по пять пельменей, и не приходилось сомневаться, что полиция использовала подачку Порфирьева.

– Что надо? – грубо поинтересовался Абдуллаев, загораживая собой обзор. – А, это ты… – Он посторонился: – Заходи! Вы уже закончили? Мы оставили вам поесть. Нас тут угостили хорошие люди. – Полицейский капитан указал на тарелки в центре стола: – Одна твоя!

– Спасибо! – Антон устремился было к столу, но, войдя в дежурку, заметил в углу Порфирьева, копающегося в своём рюкзачище. Амбал выкладывал из него какое-то снаряжение, по виду военное, и молча смотрел на Антона косым взглядом. Антон остановился и заявил: – Я не голоден! Отдайте мою порцию голодающим детям!

Асоциальный брутал никак не отреагировал на этот более чем прозрачный намёк. Наверное, не хватило мозгов понять. А вот у Абдуллаева хватило.

– Обязательно отдадим, – его голос потяжелел, и в глазах опять вспыхнула злоба. Не приходилось сомневаться, что несчастные голодающие дети ничего не получат. – Зачем пришёл?

– Нам нужны разнорабочие! – Антон сделал вид, что не заметил метаморфозы. Зачем злить ещё одного недалёкого жлоба! – Чтобы собрать новую систему вентиляции и очистки, нужно перенести много тяжёлых узлов! Мы теряем драгоценное время, нам нужны помощники.

– Иди на платформу, к эскалаторам! – велел полицейский капитан. – Будут тебе помощники!

Он бесцеремонно выпроводил инженера вон и захлопнул дверь у него перед носом. Пришлось возвращаться к гермоворотам. После дежурного помещения с полноценным освещением и очищенным климатической установкой воздухом платформа представляла собой удручающий контраст. Полумрак, тяжёлый запах сгоревшего пороха, смешавшийся с вонью человеческих экскрементов, доносящийся из вагонов детский плач. После отказа водопровода туалеты забились в первые же часы и были заперты, чтобы не распространять зловоние. Теперь люди ходят в глубь тоннелей, туда, где сложили покойных, но не все. Многие боятся трупов, да и маленьким детям не объяснишь…

Голос диктора зазвучал неожиданно, и Антон непроизвольно присел, принимая его за грохот взрыва. Диктор объявил о начале работ по обустройству вентиляционной системы, сообщил о необходимости помощи в переноске узлов и деталей, и предложил добровольцам подойти к главному инженеру станции Антону Овечкину, ожидающему возле эскалаторов. Дышать становилось всё тяжелее, и долго убеждать людей не пришлось. К Антону подошли человек двадцать, и он начал формировать из них команды грузчиков. Пока он делал это, к гермоворотам явился Порфирьев, облачённый в боевое снаряжение спецназа, Антон видел что-то похожее на интернет-каналах, посвящённых армейской тематике. Только вместо оружия в руках у асоциального брутала был отбойный молоток автономного типа, что делало его ещё больше похожим на неуравновешенного маньяка-убийцу. Следом за Порфирьевым двигались десять человек в защитных скафандрах с эмблемами метрополитена. Вновь зазвучал голос диктора, объявившего о начале работ по преодолению завала и предложившего физически сильным добровольцам принять участие в перетаскивании обломков. Несколько активистов, пришедших к Антону, сразу же перешли к Порфирьеву, что не могло не вызвать вполне оправданного возмущения.