Только вот почему-то показалось, что вопрос Дианы скорее относился к тому, «какое еще дело Теплова»? В то время как Василию было интересно «какое обстоятельство?».
– Ну, то убийство, когда я стал свидетелем, – пробормотал, как о чем-то малозначительном, – Там человек, перед тем, как отдать богу душу, кое-что мне сказал…
– А ты все же промолчал! – резко перебила Диана, – Почему сразу не признался?
– Да потому что он чушь какую-то сморозил, – вполне искренне оправдался я, – Нечленораздельный поток звуков. Подумал, он просто бредит.
– И теперь, что же, уже так не думаешь?
– Ну тут… возникла кое-какая догадка… Кажется, я понял, чего добивается убийца. И в этом свете сказанное умирающим приобретает совсем иной смысл.
– Так что он сказал-то?! – азартно воскликнул Василий, даже привстав над сиденьем.
– А… какая теперь разница, – сонным голосом прогнусавил я, – Дело-то все равно закрыто. Завтра забегу в полицию, там и изложу все свои догадки.
Диана нахмурилась, глянув недоуменно и с явным сомнением. Василий выглядел слегка обескураженно, будто ему предложили сочное лакомство, а потом буквально вытащили изо рта.
– Ну… в общем-то оно и верно, – нехотя кивнула красотка, – Агентство больше Тепловым не занимается. Пусть хоть полиция что-то раскопает.
Они переглянулись, причем мужчина не скрывал недоумения. Может, подумали, что я просто хвастаюсь? Что ж, недалеко от истины. Только доложить начальству все равно придется.
После моего неожиданного заявления разговор как-то быстро угас. Диана засобиралась и вновь скрылась в кабинете шефа. Не иначе побежала ябедничать. А Василий, почесав подбородок, направился к выходу из офиса.
Вот и все, дело сделано. Удовлетворенно вздохнув, я позволил себе кривую ухмылку. Теперь ход за противником. Наживка проглочена. Мосты сожжены. Обратного пути уже нет. Остается не облажаться с последним этапом – провести схватку с убийцей строго в соответствии с планом.
Вышел из офиса отличным весенним вечером. Быстро стемнело, но больше от густой облачности, а вовсе не потому, что солнце село. Впрочем, уличные фонари вполне успешно разгоняли наступающий мрак. Ну а для моего плана темнота даже полезна: убийца будет смелее, да и мне, если что, найдется темный уголок для убежища.
Прошелся по улице в гордом одиночестве. Василий исчез из офиса чуть раньше, Диана же, напротив, будто и не собиралась никуда уходить. Что они там с Батей затевают? Неужто это все-таки дела сердечные? Не то чтобы я был таким уж любителем копаться в чужом интиме, но все же любопытно.
Шел свободно, не особо утруждая себя выбором пути. Главное выдержать общее направление и не дать шансов преследователю атаковать раньше намеченного срока. А потому – постоянно специально попадал под прицелы камер, не покидал хорошо освещенных участков дороги. И, как бы невзначай, поглядывал по сторонам.
Никого. Как ни старался, заметить преследование не удавалось. Хоть каким-то шестым чувством и чуял, что за мной наблюдают. В конце концов даже слегка засомневался – сработал ли вообще план? Заглотил ли преступник наживку?
Других вариантов я не видел. Если Батя – убийца, то он должен броситься вдогонку. Потому что на следующий день я обещался слить информацию полиции, а этого допустить злодей никак не может.
И тем не менее, хотя никаких признаков слежки не наблюдалось, разыгравшаяся паранойя прямо-таки вопила об осторожности. Чем ближе к пункту назначения, тем тщательней пришлось выбирать путь. Чурался даже внезапного куста или излишне темной тени. Вот что значит богатое воображение!
В то же время, всем своим видом старался изобразить крайнюю усталость и задумчивость. Пусть следящий – если он, конечно, имеется – решит, будто я совершенно беспомощная жертва. Чем больше нападающий недооценит дичь, тем больше шансов у последней выжить. А я намеревался не просто выжить – развернуть ситуацию в свою пользу.