– Ох, Анисья, – женщина лукаво подмигивает и продолжает: – Так и знала, что между вами с Тимуром что-то происходит. Вы такая прекрасная пара!

Вместо ответа, наконец, с тяжелым вздохом решаюсь начать:

– Понимаешь, есть кое-что, что я хотела бы узнать, но боюсь спрашивать, чтобы не испортить и тебе, и себе настроение.

– Спрашивай. Ты меня заинтриговала.

Нам вынесли заказ, но теперь я понимаю, что кусок не полезет в горло. Делаю быстрый глоток кофе, пока не передумала, и выпаливаю:

– Дело касается Ильи.

Инга понимающе кивает и все равно ждет продолжения. Что ж, рано или поздно эта тема неизменно встала бы поперек горла.

– Он, э-э-э… – не поворачивается язык, как бы ни пыталась.

– Анисья, – Инга вздыхает и сразу же продолжает: – Да, брат-близнец Тимура в подростковом возрасте совершил преступление и понес за него справедливое наказание. Ты это хотела спросить у меня? Или ты думаешь, что Илья взял вину брата на себя?

Видя упрек в ее глазах, мне становится неловко. Ведь точно такой же упрекающий взгляд я видела вчера у Тимура. Ему было больно и в то же время обидно. Ведь у меня наверняка и мысли не могло такой возникнуть. Вот честно, если бы ни Демьян с Росом, так и было бы!

– В том деле пострадавшим парнем был близкий друг моего брата. Они были вместе в тот день, и мой брат, он… – осекаюсь, не могу подобрать правильные слова.

– Он не хочет, чтобы ты даже близко подходила к Тимуру. Не говоря уже про Илью, – догадывается Инга.

– И это еще мягко сказано, – констатирую я, не зная, что еще сказать.

Инга не спешит с ответом, она медленно допивает кофе и только потом говорит с несмелой улыбкой:

– Тимур хороший мальчик, они с Ильей – как черное и белое. Илья характером пошел в отца, тот любил держать всех в ежовых рукавицах. Ну до того тяжелый человек, что с ним ужиться нереально. Я с горем пополам развелась с мужем, когда мальчикам только исполнилось четырнадцать лет. Это был долгий и изнуряющий процесс. Думала, что мне удастся забрать близнецов себе, но их отец на суде настаивал, что хочет сам воспитывать мальчиков. Даже перекрутил нашу с ним ситуацию и каким-то образом повлиял на судью. В итоге мне оставили Тимура, а ему – Илью. Несмотря на то, что мне разрешили видеть сына, конечно же, бывший муж не позволял мне этого, а если и разрешал, то был рядом и перебивал едва не каждое мое слово.

Инга замолчала, а я быстро перевела дыхание. Не дышала, пока слушала ее. И не подозревала даже, что суд реально может вынести решение, разделить близнецов! Да это же… кощунство!

– Илья ненавидел меня и, думаю, до сих пор считает, что я – та, кто разрушил семью. На самом деле в этом есть и моя вина. Нужно было уйти намного раньше, а я все терпела и думала, что так будет лучше. Несмотря на все это, Тимур постоянно общался с братом, тайком делал фото и распечатывал для меня. Рассказывал только хорошее, хотя я понимала, что после развода Илья стал неуправляемым. Часто ввязывался в драки, и детская комната полиции стала для него едва не вторым домом. Если быть честной, я подозревала, что рано или поздно произойдет непоправимое. Я умоляла бывшего мужа, даже на коленях перед ним ползала, чтобы он вернул мне опеку, но ему нравилось, что я унижаюсь перед ним. Его это мотивировало продолжать издеваться и настраивать Илью против меня. Ну и вот однажды я получила звонок из полицейского участка. Бывший муж даже не пришел к Илье, он просто сказал участковому: «Раз виноват, пусть его посадят». И я ничего не могла поделать. Помню, что родители раненого мальчика на суде просили, чтобы прокурор вынес максимальный срок, так и вышло. Со мной даже говорить не стали, хотя я пыталась. Это сейчас у меня есть хороший муж, и у нас достаточно денег, тогда же наше положение было хуже некуда. И все равно я не отказалась от Ильи, я приезжала к нему, несмотря на то, что он постоянно дерзил и требовал, чтобы я убиралась прочь. Много раз даже не выходил ко мне, но со временем сын потеплел, и наши отношения немного улучшились. Похоже, я тебя загрузила тяжелыми воспоминаниями.

Инга быстро смахнула слезинку, и я вдруг поняла, что тоже плачу. Это все не оправдывает Илью, но, по крайней мере, его можно понять. Наверное.

Вероятно, Тимур пытался остановить брата в тот день, или… Не знаю. Может, пришел за компанию, но когда ситуация вышла из-под контроля, все осознал? Блин… Я не могу сейчас мыслить объективно. И с этим всем идти к Росу тоже не могу. Ну и что мне делать?!

– Я понимаю твоего брата, – говорит вдруг Инга, вырывая меня из задумчивости, – но, уверена, ты найдешь для него подходящие слова. Увы, как бы я ни пыталась расспрашивать Тимура о том дне, он молчит, как рыба. И Илья молчит, но я точно знаю, что нож был не у Тимура. Хотя они оба были в крови, но экспертиза расставила все по своим местам.