Резко подаюсь вперед и хватаюсь пальцами за футболку, рывком поднимаю ее, чтобы полностью убедиться в своих догадках. И да, они подтверждаются, едва я вижу знакомые мне татушки.

– Поверить не могу, – выплевываю со злобой, смотря в родные, но в то же время чужие глаза.

Темные и хитрые, они отталкивают настолько, что мне хочется плюнуть в рожу. В любимое, между прочим, лицо. С жадностью рассматриваю каждую морщинку, изгиб, даже ямочки на щеках. Все кажется таким родным и одновременно посторонним.

– Ты точно больной ублюдок! – говоря это, тычу пальцем в тату на шее – полную копию той, которая набита у Тимура. – Ты… Ты просто… У меня даже слов подходящих нет. Тим же любит тебя, а ты… Ты…

– А я моральный урод, – говорит, а у самого даже голос не дрогнул. – Да, видишь, больной кусок говна, который даже татухи набил такие же, как у Тимура. Чтоб свои грешки на братца вешать. Удобно ведь, не правда ли.

У кретина еще хватает наглости подмигнуть мне. Я не знаю, что сказать, все слова прочно застряли в горле. Хоть и понимаю, что рано или поздно мы бы познакомились, но не такого я ждала знакомства.

– И что дальше? Зачем ты меня похитил? Чтобы насолить брату? Мало того, что он уже пережил по твоей милости, решил теперь мною шантажировать? Не будет этого, да я тебя, гандона… – замки в машине клацают, и дверь внезапно открывается.

– Анисья, детка! Как я рада тебя видеть!

Затыкаюсь и с непониманием оборачиваюсь на голос Инги. А затем снова фокусирую взгляд на Илье и… Совсем ничего не понимаю. Он похитил меня, чтобы привести… к их с Тимом маме? В ее дом, судя по всему.

– Инга… Какая неожиданная встреча, – говорю и едва сдерживаюсь.

Эмоции бурлят внутри, как вихрь. Выхожу из тачки, мне срочно нужен свежий воздух. Вдалеке на пороге замечаю мужчину, он не подходит к нам, ждет, видимо, когда все пройдем в дом.

– Я и не знала, что вы уже знакомы с Илюшей. Сыночек, что же ты не предупредил, я бы стол накрыла. А Тимур где?

И вопросов становится еще больше. Но второй из ларца, гад такой, молчит, как рыба, ничего не объясняет. Лишь хмурится и явно о чем-то размышляет.

Да что, вообще, происходит? Этот Илья… У меня нет для него цензурных слов, открываю рот, но вдруг резко захлопываю и давлюсь оскорблениями.

Достаточно одного лишь взгляда Инги, чтобы я потушила в себе огонь мести. Взгляд, наполненный болью и слезами, трогает меня до глубины души. И одновременно радость, что плещется в них, говорит о многом. Как часто Илья без повода навещает мать? Почему-то мне кажется – редко или никогда.

– Идемте в дом, жара стоит такая, что дышать сложно.

Инга разворачивается к нам спиной и идет первая, но я разгадала ее поступок – она прячет слезы. Бросаю на поганца колючий взгляд и кивком головы вынуждаю его идти за матерью.

И все же, прежде чем сделать шаг, хватаю его за футболку и рывком наклоняю к себе.

– Я не знаю, какие ты преследовал цели, привезя меня сюда, но только ради счастья в глазах Инги готова простить тебя. И только попробуй выкинуть какой-то фортель, клянусь, кастрирую ногтевой пилочкой!

Он грубо отрывает мое запястье с футболки, а по равнодушному выражению лица делаю вывод: ему плевать. Вот же!..