— Само не рассосется.

— Я понимаю.

— Понимаешь ли?

— Да.

Он кивнул, подтверждая свои слова, замолчал. Отец тоже, казалось, переваривает все сказанное. Повисла пауза.

— Я ведь помню его, — заговорил Глеб снова, — дядю Сережу.

Саша вздрогнул, весь напрягся.

— Ты это к чему?

— Ты с ним не общался с тех пор?

— Ну… мы здороваемся. Но не за руку.

Глеб выдохнул, запустив руки в волосы, сжал до боли.

— Как я ему скажу, пап? Это же Мишка!

— Как ни скажи, а будет паршиво. Ему — точно. Но ты сам сделал этот выбор, Глеб.

— Сам, — подтвердил он.

— Я тебя понимаю, — неожиданно выдал отец.

Глеб вытаращился на него, не веря своим ушам.

— Понимаю, почему у тебя не хватает духу сказать. Я в свое время жалел, что полез в телефон твоей мамы. Казалось, что лучше бы ничего не знал. Понимаешь? Страшнее не сам факт измены, а то, что это рушит весь мир и тебя самого.

— Но все изменилось, пап. У тебя Настя, Лиза с Максом, спорт. Ты бы не пришел к этому.

— Тогда я этого не знал, Глеб. Я просто хотел быть с вами. Семья — самое дорогое для меня.

— Советуешь, не говорить ему? — перетащил на себя слова отца Глеб, — Оставить все, как есть?