— Хей, Глебыч, ну наконец-то! Я уж думал, ты на родине останешься.

Глеб кисло улыбнулся, поднимая голову. Встал, принял Мишкины горячие объятия.

— Привет-привет. Нет уж, я в Москве привык. Да и жирно тебе будет такую хату оставлять.

— Эээ… — тут же протянул Миша, — Про хату хотел с тобой поговорить.

Глеб навострил уши и склонил голову, предлагая другу излагать.

— Алиса здесь живет теперь. Совсем у нее плохо с Катей, разругались. Вещи еще не все перевезла, но… — он мотнул головой, отбрасывая ненужные подробности, — В общем, мы решили съехаться. Наверное, будем другую квартиру снимать, но пока тут попробуем. Ты же не против? Правда, мужик?

Глеб почувствовал, как ноги стали ватными, а кулаки сами собой сжались. Он потер переносицу, нацепил на лицо приветливое выражение, открыл рот, чтобы ответить: «Без проблем, Мих. Рад за вас». Но сказал совсем другое.

— Нет, Миш. Я против.

— Что? Почему? — опешил Симонов.

— Потому что я спал с твоей Алисой.

— Это старая история, — Миша сдвинул брови.

— Нет, бро. Совсем недавно. Перед поездкой на базу.

Симонов поменялся в лице, побледнел.

— Глеб, ты чего несешь? Если это шутка, то не смешная и жестокая.

— Какие шутки, Мих. Трахнулись мы. И знаешь, в чем беда? Если Алиса здесь будет жить, то мы опять переспим. Потому что я не смогу оставить ее в покое. И она мне обязательно снова даст.

Мишин огромный кулак впечатался Глебу в скулу. Его аж повело, и он упал на кровать. Миша ударил еще раз. Глеб не сопротивлялся. Симонов схватил его за майку, замахнулся снова, но остановился, тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Он отбросил Геллера обратно на кровать, проговорил, цедя слова:

— Убирайся отсюда.

— Мих, я… — начал Глеб, слизывая с губы кровь, поднимаясь.

— Глеб, уйди. Исчезни! Иначе я за себя не отвечаю.

Он все понял. Встал, взял сумку, обулся, вышел из квартиры. Ноги сами понесли его туда, где был второй дом. Правда, из Джедая Глеба тоже выгнали, но зайти он мог.