Драконы ускорились, пегасы и грифоны прыснули в разные стороны, словно перепуганные рыбешки. В следующий миг на них упали защитные чары. Грохнуло! Над землей взметнулись клубы пыли и песка, а затем из взбесившейся серости начали вырываться уцелевшие крылатые рептилии. Одна! Другая! Третья!

Драконы резко набрали высоту, вслед за ними потянулись избежавшие магического удара пегасы и грифоны. И тогда на погосте вдруг что-то затрещало, и в небо взмыли два десятка каменных горгулий. Были твари неровно-ломаными, но шустрыми, их окутывала пелена едва заметного муара.

С неба посыпались стрелы и начали бить огненные лучи, два или три каменных создания развалились на куски и рухнули в степь, но остальные настигли светлых, с ходу облепили одного из драконов, повисли на нем неподъемным грузом, потянули вниз. Тот не удержался, сорвался в крутое пике, и земля содрогнулась от мощного взрыва, во все стороны расплескалось ослепительно-белое пламя.

Два уцелевших дракона ринулись на город; первый невесть с чего взорвался прямо в воздухе, зато второй пронесся над домами, поливая крыши, дворы и улицы струей всепожирающего пламени. Начались пожары, и воодушевленные успехом светлые заложили крутой вираж, намереваясь пойти на второй заход, но снизу ударили сразу несколько багряных лучей, они искривились, будто щупальца, обвили дракона и сдернули его с небес. Меж домов прогремел оглушительный взрыв. Вот это я понимаю — размах!

Я так увлекся наблюдением за небесной баталией, что даже не заметил, как в клубивших над землей дыму и пыли возникли стройные фигуры в неброских серых халатах.

Спасло развитое уклонение. Короткая тяжелая стрела должна была войти точно в глазницу, но тело само собой распрямилось, и я головой вниз полетел с груды камней, кувырком через плечо погасил скорость и сразу отскочил в сторону, одновременно укрываясь в тенях.

Массивный наконечник легко прошил кожаный доспех и глубоко вошел в плечо. Вспыхнули в глазах и закружили хоровод ослепительные всполохи звезд, но я пересилил боль и метнулся прочь. Наперерез тут же скользнула тень, эльф-лазутчик ударил саблей в ноги, промахнулся и обманным движением полоснул по боку. Лезвие распороло вываренную кожу, торс расчертила огненная полоса.

У меня вырвался сдавленный сип, и сразу тренькнул лук. На этот раз я отбил стрелу, ловко подставив черный клинок кинжала, а следом атаковал лазутчика, но удар вышел на редкость бестолковым. Эльф легко уклонился и едва не раскроил мне голову ответным замахом.

В отличие от лучника и лазутчика простые бойцы меня толком не видели и в схватку не лезли, они лишь разошлись, отрезая возможные пути к отступлению. Сомнений в победе товарища никто из них не испытывал.

Проклятье! Да я и сам прекрасно осознавал, что лазутчик — слишком сильный противник, и шансов одолеть его попросту нет. Оставалось лишь сигануть в овраг и попытаться затеряться там, но для этого требовалось разорвать дистанцию, не подставившись при этом под выстрел лучника. Спустя пять ударов лихорадочно бившегося сердца меня зацепили второй раз. В глазах потемнело, и я уже из последних сил пытался запутать противника, дабы, если и не сбежать, то хотя бы напоследок отквитаться, пустив лазутчику кровь. Тщетно! Штраф к схватке в открытом бою делал меня попросту беспомощным.

Со стороны погоста вдруг повеяло смертью, взметнулась пыль, и сразу, разрывая руками сухую землю, на свет божий полезли скелеты. Эльф-лазутчик на миг отвлекся, и я не упустил такой возможности, ударил в бок, под нижний край короткой кольчуги. Черный клинок засел в бедре едва ли не на треть и даже скрежетнул по кости, но увечья, к величайшему моему сожалению, не причинил.

Пять процентов вампиризма — это совсем-совсем немного! Даже порез на животе не затянулся!

Воины-эльфы накинулись на костлявых покойников и принялись крушить их с невероятной легкостью, низкоуровневая нежить ничего противопоставить им не могла. Лазутчик зарычал от злости и вновь развернулся ко мне, но тут же из его спины выросла длинная стрела. И сразу — еще одна!

Прямо из воздуха выпал десяток лучников «Черных следопытов», и они с невероятной быстротой начали превращать противников в эдакие подушечки для иголок. Сказалось и численное преимущество, и значительное превосходство в развитии: если эльфы были тридцатого — сорокового уровней, то все подданные госпожи Багряной луны уже перешагнули через шестидесятый.

Я даже лазутчика добить не успел, до того быстро его отправили к праотцам. Лишь эльф-лучник успел скатиться на дно оврага, но спастись ему это не помогло, прикончили и там.

— Отбой! — послышался смутно знакомый голос. — Штурм закончен, светлые отошли!

«Следопыты» начали сноровисто потрошить тела, а ко мне подошел полуэльф с бритой головой, покрытой сложной сине-зеленой татуировкой.