— Господин Вульн, меня зовут Лэвалт Кастволк. Благодарю, что уделили нам время.

Лэвалт держался с достоинством истинного благородного: его голос звучал твёрдо и уверенно, а спина была прямой, как стрела. Вульн скупо кивнул в знак приветствия и спросил:

— Зачем жгли травы?

— Ну как, господин… Дрянь всякую надобно прогнать, вот и пожёг, — заговорил мужчина, стоящий у изголовья кровати, а затем поспешно добавил: — Я знахарь.

— Здесь нечем дышать. Проветрите комнату.

— Господин…

— Откройте двери и окна, — прервал знахаря Лэвалт. — Делайте всё, что скажет господин Вульн.

Слуги замельтешили, а Вульн прошёл к кровати и посмотрел на новорождённого. Мальчик едва слышно дышал и совсем не двигался. Он аккуратно дотронулся его лба — кожа была горячей.

— Кто принимал роды?

— Я-я, господин, — ответила женщина в углу, которую он заметил только сейчас. Она выглядела испуганной. — Я… повитуха.

— Как всё прошло?

— Тяжело, — сказала она. — Госпоже Валде нелегко пришлось.

Вульн перевёл взгляд на знахаря и спросил:

— Чем пробовали лечить дитя?

— Да только травами… Ещё молитву Рондару зачитывали да на солнце выводили.

— И всё?

— Ну так… А что ещё, господин? Я ж знахарь, а не маг. Проклятие, видать, тут.

— С чего вдруг проклятие?

— Так это ж… Зельем ултойским мальчонку поливал.

— Зельем прозрения? — понял Вульн.