— Господин Клевнет, Ганнер не настолько глуп, чтобы согласиться. Никто, кроме меня, не слышал его слов.

— Понимаете, в чём проблема, господин Эйдан… Свидетель утверждает, что вы ни с того ни с сего озверели и атаковали господина Ганнера.

— Полагаю, свидетель — это Ставар Хофрод? — слабо улыбнулся я.

— Именно он.

— Забавно… Ставар ушёл сразу после того, как Ганнер признался в поджоге дальнего крыла, где я жил.

— Простите?

— Вы ведь уже знаете о пожаре в академии?

— Мне доложили об этом.

— Ганнер сознался, что это его рук дело.

К счастью, Клевнет не стал донимать меня расспросами — похоже, мгновенно всё понял.

— Вот оно что, — протянул он и, поддавшись вперёд, сказал: — Господин Эйдан, и всё же для вас ситуация более чем серьёзная.

— Господин Клевнет, давайте начистоту: что вы должны сделать?

— Мне следовало бы заключить вас под стражу до суда.

— Уже и с судом определились? До чего же прытки Бьерды, не находите?

— Господин Эйдан, не усугубляйте своё положение.

— Господин Клевнет, говорю прямо: я наследник Дома, а не какой-то простолюдин. Пусть разбирательство неизбежно, но вы не вправе бросать меня за решётку.

— Вправе, если целью нападения было убийство. Со слов целителя Дома Бьердов, Ганнер не способен ходить.

— Это ложь. Я всего лишь разбил ему нос и оставил пару синяков.

— «Всего лишь»…

— Если я задержусь у вас дольше положенного, мои люди отошлют письмо отцу. И уж поверьте, он не будет сидеть сложа руки.