«Вот только достаточно ли справедливо оказалось решение? — задумалась женщина. — Речь шла о его владениях и… деньги оказались выделены».

Даже в момент перерыва Мирадель не сумела отойти от дел, ведь её уши оказались во власти Мариуса Дэбельбафа, министра разведки и шпионажа, отмахнуться от которого было бы одной из самых больших глупостей.

— Поступили сведения, что из Шарских кряжей спустился большой отряд горцев, которые присоединились к лорду Челефи. Они рыщут по Великой Саванне и одинаково могут направиться как к Морбо, так и к Родении, — голос Мариуса, несмотря на приятный баритон, создавал ощущение чего-то липкого, капнувшего на кожу и теперь медленно её стягивающего.

— Губернатор Брагис обладает достаточными силами, чтобы сдержать их, — уверенно заявила Милена, хоть особой уверенностью и не обладала. — А в Морбо, через залив, стекаются наши силы, долженствующие направиться на подкрепление к моему мужу. Быть может, целью Челефи будут именно они?

— С учётом разбившегося «Кромолоса», наши силы там не так уж и велики. Их уничтожение, если остатки рискнут направиться на сближение с нашим Дарственным Отцом, будет неприятной потерей, — согласился Дэбельбаф. — Стоит ли приказать им задержаться, дожидаясь новых транспортников?

— Нет, — сразу же мотнула она головой. — Дэсарандес был категоричен: подкрепления сразу же должны поступать в его распоряжение. Пусть направляются в Сизиан поездом, по западному тракту. А там караваном, вдоль границы с Истлой, до самого Монхарба. Этот путь не так давно прошла армия императора, он должен быть чист.

— Если не считать лафтетаров, — напомнил министр о многочисленных племенах пустынных разбойников. — Что же, будем надеяться, что Челефи не думает точно также, — приклеенная улыбка Мариуса всегда раздражала Милену. — Иначе в дополнению к «Кромолосу», мы потеряем ещё и поезд.

«Он прав, — прикрыв глаза, подумала женщина. — А если я прикажу направить на защиту подкрепления дополнительные войска из Морбо, то Челефи, получивший усиление от горных бахианцев, может осадить и взять город, оставшийся без мощного гарнизона. Этого нельзя допускать. Аналогично и с Роденией, до которой оттуда рукой подать. Да даже если забыть о них, то остальные города колонии тоже продолжают тлеть. В каждом из них проживают потенциальные мятежники, мечтающие о „свободном Кашмире“. Проклятье!»

Ещё больше собак внутри её тела.

— Усиль охрану железнодорожных путей, — всё-таки приказала Мирадель. — Направьте туда людей генерала Беренгария. Хватит ему торчать в пустыне, там всего несколько городов.

«Плевать на лафтетаров, наместник Иннес должен сам решить этот вопрос. Решить хоть что-то, кроме расширения своего гарема!» — гневно подумала императрица.

— Звучит разумно, моя госпожа, — поклонился министр. — Несмотря на все свои проблемы, Сизиан куда менее склонен к мятежу. Думаю, день единения Империи пройдёт в нём без беспорядков.

За исключением Дэбельбафа, никто более не отвлекал Милену, позволив ей в достатке постоять на балконе, ощущая бодрящий холодок надвигающейся осени. В воздухе витало ощущение скорых перемен и женщина лишь надеялась, что сумеет не сломаться под их напором.

— Только я… — едва уловимо прошептала она. — Не могу подвести…

Перерыв окончился и императрица продолжила заниматься делами. Из-за схожести прошений ей казалось, что принятые решения ни на что не влияют, но это было не так. Каждое слово и каждый вздох Мирадель менял чьи-то судьбы. Сейчас, в отсутствии Дэсарандеса, на её плечах лежала вся полнота власти за могущественное государство. Она давила на женщину и заставляла Милену искать хотя бы мнимую возможность обмануться и притвориться, что её решения не играют никакой роли.

Четырнадцать лет она была императрицей. Почти столько же времени Империя воюет на соседнем континенте.

Не так давно она посчитала, сколько времени видела супруга и получилось около четырёх лет из этих четырнадцати. В остальное время Милена была одна, в одиночку тягая бремя власти.

«Совершенно одна, — с долей горечи подумала женщина. Ей был всего тридцать один год и Дэсарандес не спешил заводить с ней детей, сказав, что и без того успел наплодить слишком много потомков. С какой-то стороны это было так. Все четыре герцогские семьи взяли начало от его сыновей. — Но сколько ещё лет мне ждать?»

Вопрос не был праздным, однако с учётом вечной жизни самого императора, он успел перенять некоторые принципы бессмертных, отчего время играло далеко не главную роль в жизни Дэсарандеса. Для Милены тоже, ведь алхимия и маги-целители могли сохранять её «свежесть» вплоть до восьмидесяти лет, отчего вопрос потомства стоял обособленно, где-то в углу.

«У него два живых сына, оба на войне, вместе с отцом. Старший — Аелинос, сто два года, младший — Финнелон, пятьдесят один. Оба давно имеют семьи, детей и внуков. Понятно почему Дэсарандес не хочет заводить новых. Для них уже не хватает почётных регалий, титулов и земли».