Человек оглянулся и посмотрел на него, и Пол ощутил, как по телу пробежала дрожь. Эта хрупкая фигурка вполне могла оказаться детской, но Пол не был в этом уверен до конца, так как лицо человека что-то скрывало. Что-то вроде маски, кое-как сшитой из звериной шкуры – по крайней мере, так казалось, – с неровными щелками для глаз, прорезанными в серовато-коричневом мехе.

Несколько секунд они, не шевелясь, смотрели друг на друга через лобовое стекло. Пол разглядел маленькие влажные глаза в отверстиях, проделанных в пушистой шкуре. Затем ребенок – а теперь, когда разум собрал воедино весь облик человека, Пол пришел к выводу, что перед ним именно ребенок, – перебежал на противоположную сторону улицы, где присоединился к двум другим детям в похожих масках. У самого маленького Пол разглядел одинокое кроличье ухо, торчащее сбоку маски и поникшее, как усы сома. Вся троица внимательно изучала Галло, стоя на обочине, а потом рванула за соседний дом, разбрасывая кроссовками комья грязи. Пол же пришел в себя не так быстро. Он продолжал стоять посреди дороги, вцепившись пальцами в руль, а его сердце отплясывало в груди брейк-данс.

Галло осматривался вокруг, проверяя, нет ли тут еще каких-нибудь детей в масках, готовых кинуться под его машину; тогда-то он и заметил гостиницу «Синий Лось». Та ничем не отличалась от прочих домов, далеко отстоявших друг от друга, – непритязательный беленый товарный вагон с окошком из волнистого стекла возле облупившейся зеленой двери. За зданием притулилась приземистая отштукатуренная пристройка, которую он принял бы за гараж, если бы не каменный дымоход над ее крышей, исторгавший в пасмурное небо столб дыма. Серый, как пепел, снег лежал на ступенях из шлакоблоков. Табличка над дверью гласила «Отель Синий Лось. Открыт в 1940». В оконце мигала неоновая вывеска с надписью «Открыто».

Пол припарковал «Тахо» рядом с гостиницей, на площадке, засыпанной щебнем, и вышел. Здесь, на холмах, было еще холоднее, чем в Фэрбенксе, и он, застегнув куртку, быстро прошел вдоль стены гостиницы, перешагивая через пепельные сугробы слежавшегося, потемневшего снега, и распахнул входную дверь. Пол очутился в тесной комнатушке, обшитой деревянными панелями, где разило сигаретным дымом, смешанным с дезинфицирующим средством «Пин-Сол». Спиной к вестибюлю, закинув ноги на мини-холодильник, сидел, глядя в телевизор, пожилой мужчина. С доски, привинченной над телевизором, пыльными черными глазами на Пола уставилась набитая опилками голова лося. В конце тесного коридорчика слева, который выглядел почти таким же гостеприимным, как угольная шахта, Галло разглядел унылый кофейный аппарат и книжный шкаф, набитый ветхими книгами в твердых обложках.

– Здравствуйте, – произнес Пол, подходя к стойке регистрации.

Старик обернулся, вытягивая шею. У него оказалось морщинистое лицо и похожие на хоккейные клюшки бакенбарды цвета свежего снега. Он сбросил ботинки с холодильника и с кряхтением вылез из складного кресла. Из уголка его рта торчала зубочистка, нейлоновый жилет был подпоясан потрепанным куском бечевки. Приколотый слева на груди значок со смеющейся рожицей совершенно не вязался с общим обликом мужчины. Возраст старика было не определить.

– Там, снаружи, дети в меховых масках, – сказал Пол.

– Ты кто такой? – обратился к нему старик.

Пол заморгал.

– Мне просто интересно, есть ли у вас свободные комнаты, – сказал он.

– Комнаты? – мужчина просто вытаращился на него, гоняя во рту вязкий комок слюны. – Есть только одна комната.

– Она свободна?

Зубочистка перекатилась из одного угла рта в другой.

– А ты вообще кто? – спросил старик.

Его глаза с пожелтевшими белками слезились. Это были глаза древней черепахи, хотя и не такие мудрые, скорее, погруженные в дымку замешательства.

– То есть? – уточнил Пол.

– Полицейский или журналист? – сказал старик.

– А, – кивнул Галло. – Ни то ни другое.

– Тогда чего ты сюда забрался?

– Я кое-кого ищу. Своего брата, Дэнни Галло. Можно показать вам его фотографию?