– Да. Я говорила с мистером Бутилье сегодня утром. Он меня ждет.

– Да, он сказал, что вы приедете, – женщина схватила маламута за ошейник, но сама она выглядела куда более одичавшей, чем ее пес. – Я Клэр, его дочь. Отец где-то там, – она кивнула в сторону дворика за трейлером. – Проходите. Гуннар не тронет.

При упоминании своего имени Гуннар низко зарычал.

Райерсон лишь однажды застрелила собаку, когда выехала на вызов в какой-то убогий маленький трейлерный парк, не сильно отличающийся от этого. Она понимала, что обычные граждане испытывают шок всякий раз, когда слышат подобные истории, но критиковать легко, если на вас ни разу не бросался какой-нибудь стофунтовый монстр со щелкающими челюстями и зубами, как жало копья, жаждущий вырвать вашу яремную вену.

– Серьезно, дамочка, он классный, – сказала Клэр.

– Должно быть, я похожа на молочную кость.

Но Джилл все равно подошла, и глупая, фальшивая улыбка по-прежнему липла к ее губам. Вблизи детектив заметила, что они с Клэр почти ровесницы, хотя обветренное лицо последней вводило в заблуждение. В ноздре у женщины был бриллиантовый пирсинг, а когда она заговорила, Райерсон заметила во рту несколько серебряных зубов.

– Вы из полиции штата?

– Да.

– Убивали когда-нибудь?

– А?

Клэр изобразила пальцами пистолет.

– Ну, понимаете, – сказала она, – вам приходилось кого-нибудь пристрелить?

«Только собаку, милочка, так что покрепче держи старину Гуннара за ошейник».

– Пока нет, – ответила Джилл.

– Ясно, – сказала Клэр.

Она отпустила маламута, повернув за угол трейлера. На карнизе звенели китайские колокольчики. Задняя лужайка представляла собой поле, которое тянулось до самой реки, протекавшей примерно в пятидесяти ярдах. Папоротник и высокая трава колыхались на прохладном ветру. Райерсон почувствовала, как холод пронизывает ее до костей. Уж не лихорадка ли это, подумала она.

Крупный мужчина стоял на бетонной плите, то ли собирая, то ли разбирая большую проволочную клетку, которая напомнила Райерсон ловушки для крабов в ее родном краю. Человек стоял к ней спиной, его широкий торс был скрыт под маскировочной охотничьей курткой. Резиновые сапоги выглядели достаточно широкими, чтобы вместить топливный бак.

– Гордон Бутилье?

Вздрогнув, мужчина обернулся. Ему было около шестидесяти, лицо заросло редкой бородой цвета пляжного песка. На глаза падала тень от козырька бейсболки с эмблемой компании «КонокоФиллипс»[28].