- Нет, Алешенька. Не соизволил, — строго отрезала мать.

—Странно, — пожал он плечами, — а мне казалось...

Она перебила его:

- Что же произошло у ней с мужем и где он теперь проживает, там или где?

- Его нет, мама.

- Знаю, что нет, — спокойно, но по-прежнему сурово выговорила она. — Был бы с нею, такого, думаю, у тебя не получилось бы. Не стал бы мой сын ломать чужую семью.

—Его совсем нет, мама, — негромко пояснил Алексей. — Он погиб.

Алена Дмитриевна бросила недоверчивый взгляд на сына, перевела глаза на портрет женщины, потом снова на него.

— Бедная, — произнесла она. — И ты ее сильно любишь, Алеша?

- Другой не надо, — подтвердил он спокойно, не отводя глаз.

- А дочка, сиротинушка, как же? Ты уверен, что сможешь ей стать заместо родного отца? Это не легко. Ой, как нелегко, сынок. Сам ведь помнишь, как тебе плохо было, когда вышла я замуж за агронома... за Никиту Петровича этого. Так вы с ним и не подружились.

- Я в то время помешал тебе, мама. Прости, — грустно признался Горелов и опустил курчавую голову. — Был глупым, горячим и очень любил своего отца. Мне тогда казалось невероятным, как это ты можешь выйти замуж за такого потертого жизнью скрягу. Где он сейчас?

Алена Дмитриевна горько вздохнула:

—Бог ему судья, сыночек. Скончался в прошлом году от... от инфаркта. Не надо о покойном. Ты вот сейчас верно сказал, что ребенку трудно представить, как это так

вдруг да появится у него новый отец. А что, если и Наташка так?

Горелов резко встряхнул головой, освобождаясь от неприятных воспоминаний. Глаза его повеселели, лицо прояснело от улыбки.

—Наташка? — переспросил он бодро. — Да что ты, мама, что ты, милая! Да если бы ты знала, как мы с нею друг к другу привязались. Когда она болела и капризничала, так в кровать с моей летной фуражкой ложилась. Это — чтобы я не уходил от них. Понимаешь? Она же совсем малюсенькая была, когда отца не стало.

Мать приподнялась на цыпочки и запустила сухую натруженную руку в его вьющиеся волосы, перебирала их, пока не устала стоять. Потом села и с теплинкой в голосе произнесла:

—Перерос ты меня, Алешка. Давно перерос. А как был с душой нараспашку, так и остался. Значит, здорово сердечко защемило?

Он зажмурился, головой ткнулся в ее плечо. Мать целовала пахнущие ветром и солнцем щеки и волосы сына.