— Разобрался позже, — его голос был все таким же ровным. — А в ту ночь ты попросила, чтобы я тебя поцеловал. Была даже не измотанной — измученной, но так и не сломавшейся. Ты вела свою роль, играя собой, мною, обстоятельствами, а я…

— А ты? — не удержалась я от вопроса, когда он сделал паузу.

Его тело стало каменным, но лишь на мгновение…

Нам не стоило возвращаться к тому, что произошло когда-то на Зерхане, но память распорядилась по-своему, подбросив эти кусочки именно сейчас.

— То, что ты — моя кайри, я осознал позже, тогда… Тогда я просто хотел тебя. — Отпустив меня, он обошел кресло, слегка откатив его, присел на край стола. Посмотрел мне в глаза: — Я тебя разочаровал?

Я прислушалась к себе, улыбкой отвечая на его заметно напряженный взгляд:

— Нет…

— Нет? — похоже, я его слегка удивила.

— Ты просто смотришь на ситуацию иначе, — засмеялась я. Когда он вопросительно приподнял бровь, посчитала, что вполне могу удовлетворить мужское любопытство: — То, что ты назвал измотанностью, для меня было гранью, за которой уже все равно, что будет дальше.

— И тогда «не сломавшаяся» становится запредельной упертостью? — уточнил он скорее осторожно, чем мягко.

— И ты уверен, что испытывал желание именно к этой женщине? — фыркнула я, поднимаясь. Теперь уже сама подошла вплотную, прижалась к его обнаженной груди…

Неделю назад ему исполнилось пятьдесят пять… Ощущая все это мускулистое великолепие, поверить было невозможно.

— Уверен, — он зарылся ладонями в волосы. — Как думаешь, — прошептал он в самое ухо, — если ты сейчас выйдешь из системы, это будет выглядеть подозрительно?

— В нашей службе идиотов не держат, — парировала я, дыханием согревая его шею, — но можно рискнуть.

— Мне нравится твой подход к проблеме, — заговорщицки протянул он, вставая. Меня при этом так и не отпустил. — Главное, сделать все незаметно, — продолжил он, сдвинувшись и заставив меня отступить. Но не к стоявшему за спиной креслу, в сторону двери. — Мы сейчас медленно уходим…

Медленно не получилось, тихо — тоже. Я оступилась, зацепившись за край пушистого ковра, Риман попытался меня поддержать, но вряд ли мы оба этого хотели, так что падение стало неизбежностью.

— Коварная… — довольно протянул он, удерживая меня одной рукой. Второй упирался в пол, не позволяя мне лечь.

— Ты еще не представляешь, насколько, — скользя ладонью по его спине, заверила я. Пальцы коснулись широкой резинки домашних штанов, прошлись вдоль нее. — Тебе уже страшно?

— Как прикажет моя кайри! — сделал Риман испуганные глаза. Выражение лица изменилось молниеносно, вписавшись в очередную вспышку, подкрасившую свет в комнате. Только на нем была игривая беспечность и… — Ты нужна мне…

Почти как признание в любви…