Рубка вмиг опустела, и остался лишь Дану за пультом, да Рерих на мостике в свечении космических струн, мелькающих бликами на переборках. Шадор приглушил освещение, и огоньки на приборных панелях мигали ярче.

– Если устал, Дану, тоже отдохни.

– Я не устал, – равнодушно ответил старпом.

– Точно всё в порядке?

– Справлюсь, – Дану не знал, с чем ему предстоит справляться, но ара терзал неясный зов, как навязчивая мелодия. Нервы отыгрывали её раз за разом, словно Дану превратился в инструмент и всё стремился куда-то за космической музыкой. Не сумел усидеть в каюте. Казалось, в рубке ему полегчает. Да. Здесь его не тянуло, но притягивал он, в жажде слияния, отныне ему недоступного.

– Доверься мне, – голос Рериха звучал мягко, но прорывались и тревожные нотки, словно в трещины судна понемногу вливался вакуум. – Дану? Знаю, это тяжело…

Это хуже, и оно сильнее его.

– Что не так? Пожалуйста, Да…

Крейсер тряхануло, и на полном ходу выбросило из Q-пространства. Шадор вцепился в подлокотники. И прежде чем сработали адаптеры, встряхнуло снова и завертело… Движения внутри корабля замедлились, как будто увязли в сиропе, воздух загустел и пружинил. Всё, что упало, плавно вернулось на место, все, кто падал – неведомой силой водворились обратно. Тогда звездолёт встал.

– Дьявольскую мать! – заорал Кабук, повиснув над полом. Он едва прилёг на койку, как после сильного толчка всё закружилось, и шкипер обнаружил себя вот так – в невесомости. Вращение замедлилось и его плавно опустило на коврик.

– Твою ж каракатицу! – Вилиам подскочил и, на ходу натягивая форму, рванул в рубку.

– Где мы? – капитан поднялся на смотровую площадку, расширил обзор и не поверил глазам. – Печёнка тарантула!

Космос вокруг заполонили тэйары. Повсюду. Тьма тьмущая! Как будто они сидели на головах друг у друга, если бы у них были головы… Палец капитана машинально ткнулся в ладонь, и там завибрировала алая точка, расходясь кругами, разгораясь и раскаляясь жёлтым ободком по краям. Тревога передавалась по крейсеру через комьюните. Пульсировала в тысячах ладоней и простреливала штрих-кодами. От верхних палуб и до нижних. От носа и до кормы.

– Боевая тревога!

– Угроза первого уровня!

– Тэйары! Левиафаны!

Волна прокатилась по кораблю, знаменуя бурю.

Первым в рубку вбежал офицер-баллистик.

– Синаптические торпеды. – Шадор был спокоен, баллистик знал своё дело.

– Сферическая оборона. Ближний радиус… Дану?